Коллектив авторов - Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока Страница 58

Обычным явлением были браки, связывавшие русских князей с родами византийских императоров. Н. М. Карамзин отметил знаменательное совпадение: в канун Крещения Руси Владимир Великий взял из Византии в супруги Анну, а в канун падения Второго Рима император Мануил женил своего сына на дочери великого князя Василия Дмитриевича, Анне, внучке Дмитрия Донского, положившего начало освобождению России от татар.

То ли Владимир Великий, то ли Владимир Мономах, внук византийского императора Константина Мономаха (по устойчивому преданию, скорее, он), получил из Византии знаки императорской власти: шапку Мономаха и другие регалии[243]. Есть основание считать, что Ярослав Мудрый был удостоен от византийского императора наименования цезаря (кесаря, царя), когда во всей Европе кроме него таковыми считались только правитель Священной Римской империи Конрад и правитель Византии Константин Мономах[244].

Первоначальное стремление Руси сравниться со Вторым Римом, уподобиться ему – впоследствии, в эпоху его ослабления и падения, перерастает в желание быть единственным носителем христианско-мистического, «римского» типа государственности и духовности.

Когда в 1453 г. византийский Рим был сокрушен исламской Турцией, это падение было воспринято на Руси как итог заблуждения по следам Первого Рима, духовно повредившегося еще ко времени его завоевания варварами. С этих пор Московская Русь осознает себя Третьим Римом – Римом последним до Конца Света – в надежде на свою неизменную верность православию, то есть истинному христианству.

Представления о Третьем Риме обобщил и развил псковский старец Филофей в 1510-1520-е гг. в посланиях к великому князю Василию III и дьяку Мунехину. По выражению Филофея, «ромейское царство» уже незаменимо до Конца Света и «неразрушимо, потому что Господь в римскую власть записался»[245], – имеется в виду, что Христос по Рождестве попал под перепись населения, устроенную императором Августом (разумеется, по Промыслу Божьему). Старец внушает «благочестивому царю»: «внимай, <…> что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать»[246].

Даже католическая Европа с 1473 г. на некоторое время признала Москву единственной законной наследницей власти восточной Римской империи. Это произошло при заключении брака Ивана III и Софьи Палеолог, последней преемницы престола Византии[247]. Так что когда Иван IV (Грозный), внук Ивана III и Софьи Палеолог, принял по совету митрополита Макария титул «царя», то тем самым он естественным образом применил к жизни учение о «Москве – Третьем Риме», вполне сложившееся во времена его отца, великого князя Василия.

В течение XVI–XVII веков учение о Третьем Риме развивается, питаясь рядом знаменательных событий. В 1613 г. на царство всенародно избирается род Романовых, то есть «Римских», – в переводе коренного значения слова с латинского на русский. В мистическом восприятии предвестием этого избрания стало чудесное открытие мощей св. Антония Римлянина, который, согласно его житию, в XII в. таинственно прибыл в Новгород Великий из самого Рима, будучи православным и спасаясь от притеснений католиков. Мощи открылись в царствование Федора Иоанновича, последнего из рода Рюрикова, при котором было учреждено и патриаршество на Руси. С патриаршеством глава Русской церкви стал равночестен, по древним православным правилам, папе Римскому[248].

Русский патриарх принял поставление от патриарха царьградского в 1598 г. Православные патриархи признали учение о Москве как Третьем Риме, они признали также особое покровительство московского патриарха над «апостольским престолом Константина града», как сказано в соборном постановлении первосвятителей[249].

Проявившееся уже в XI–XII вв. стремление русской историософской мысли подчеркивать свое «римское» церковно-государственное достоинство – при Петре I, в начале XVIII в., обрело завершение и в некотором роде логическое совершенство. Петр окончательно воссоединяет предания о просвещающем и освящающем духовном покровительстве апостолов Андрея и Петра над русской землей. Целым рядом символических указов и действий император оказал равное почитание братьям-апостолам.

Основывая новую столицу России, Петр Великий сознательно повторил деяние Константина Великого, перенесшего столицу Римской империи. Это подчеркивалось именем города: Санкт-Петербург – «Град Святого Петра» – Первоверховного апостола, проповедовавшего в Первом Риме и получившего от самого Христа название «Камня» (Мф 16:18). В облике новой русской столицы изначально подчеркивалась «каменность», «скальность», многообразно отраженная в художественной литературе. Цитаделью Петербурга стала Петропавловская крепость, а духовным оплотом столицы – находящийся в крепости и основанный одновременно с нею Собор святых апостолов Петра и Павла.

Царь Петр вполне осуществил свой замысел, символически провозгласив в 1721 г. Россию империей и себя императором.

Вместе с тем первый император России столь же последовательно оказывал почитание и апостолу Андрею. В частности, он воздвиг на Васильевском острове в Петербурге собор во имя св. апостола Андрея. «В 1703 г. при основании Санкт-Петербурга, в день Святой Троицы, царь Петр положил в основание Петропавловской крепости золотой ковчежец с мощами апостола Андрея, который стал краеугольным камнем новой российской столицы. Город, названный именем апостола Петра, был основан на мощах его брата», – пишет о. Геннадий Беловолов[250].

По воле Петра небесным покровителем российского военного флота стал апостол Андрей, и на знамени флота стал изображаться Андреевский крест. Морской флот – это средство утверждения всемирного достоинства любой державы.

В качестве высшей награды России Петр I учредил орден Андрея Первозванного с начертанными на нем по концам Андреевского креста латинскими буквами: S A P R, означающими Sanctus Andreas Patronus Russiae («Апостол Андрей – Покровитель России») и со словами на обратной стороне: «За веру и верность».

Утверждая вселенское достоинство русского православия, Петр I одновременно и вполне логично снимал жесткие духовные границы между Россией и Западом, между основными исторически сложившимися ветвями христианской церкви. Он призывал учиться у Запада всему лучшему, не стесняясь находиться в состоянии ученика. Тем самым были открыты пути для плодотворного взаимного общения христианских церквей и государств. Движение России в направлении, заданном и освященном еще апостолом Андреем, продолжается до сих пор.