Рольф Байер - Царица Савская Страница 58

Редкое свидетельство популярности легенды находится в церкви святой Варвары в богемском городе Куттенберге. С царским величием увенчанная короной царица переходит Кедрон; молодой Соломон ждет ее на другом берегу. Служанка держит шлейф царского одеяния. В картине почти не улавливается религиозного подтекста. Райское дерево для креста, центр и объект легенды, попало на задний план. В полном несоответствии с легендой по мосту идут слуги, по нему топают ноги ничтожного раба. Доминирующей фигурой картины является царица Савская, она почти заслоняет «древо жизни». Она больше не пророчествует и ничему не поклоняется. Легенда о находке креста служит для показа царицы, а не для почитания святыни.

В легенде царица Савская обретает значение, выше которого почти ничего не было в средние века. Прорицательница, поклоняющаяся кресту, она получила новую роль по сравнению со своим воплощением приносящей души, церкви народов, невесты Христа и подносящей чашу. Мы поставили во взаимосвязь ее значение в истории об обнаружении креста с возникшими в Средневековье религиозными движениями, в которых по-новому воспринималась также и роль женщины. Мы обнаружили, что легенда пользовалась большой популярностью во францисканских кругах и глубоко проникла в повседневную религиозную жизнь. Это нашло свое выражение в часословах и легендах о святых. То, что эта роль царицы Савской в легенде о находке креста могла закрепиться только в 13 в., мы объяснили растущим значением культа Страстей, приверженцами которого были женщины.

Но этими ответами мы исчерпывающе еще не объяснили судьбу царицы Савской в христианском мире. Ведь до сих пор не был учтен важный момент, который способствовал популяризации легенды и роли царицы. Речь идет о религиозной атмосфере эпохи поздних крестовых походов, когда легенда о кресте получила особенно широкое распространение. Царица Савская могла считаться прототипом мирного крестоносца. Как когда-то совершившей паломничество к кресту в Иерусалим, теперь ей подражали пилигримы. Вдобавок можно было противопоставить этот образ исламу, где царица Савская (царица Билкис) достигла высоких почестей как достойная сторона.

Едва ли можно переоценить завораживающую силу воздействия крестовых походов на умы средневековых людей. Даже Франциск, воспевающий птиц и рыб, в юные годы приложил все усилия, чтобы участвовать в первом крестовом походе. То же самое относится и к святой Кларе, основательнице францисканского ордена кларисс. Наконец, можно назвать многочисленные братства Святого Креста. Они возникли в неспокойное время крестовых походов, часто вели паломническую жизнь, строили и обслуживали больницы для пилигримов и играли немаловажную роль в церковной заботе о бедных. Поэтому нет ничего удивительного, что портреты царицы Савской находились не только во францисканских церквях, но были очень популярны в подобных братствах.

История Святого Креста Нидерландская гравюра на дереве. 1483 г.

Картина 1.

Картина 2.

Картина 3.

Картина 4.

Таким образом, нельзя объяснять популярность царицы Савской только мистической углубленностью культа Страстей. Причиной ее известности и широкого распространения в эту эпоху были также интенсивные проповеди крестовых походов, воинственность менталитета и полемическое создание биографии, противоположной биографии «благочестивой Билкис».

Однако царица Савская никогда не появлялась в контексте воинственно-фанатического настроения крестовых походов. Только сообщения паломников позднего Средневековья упоминают ее как провозвестницу и поклонницу креста. Такие пилигримы как Иоганн Полонер (1422 г.) и Мартин Кетцель (1476 г.) уже не были представителями воинствующего духа крестовых походов. Они мирно отправились в Святой Город, пришли к реке Кедрон и вспомнили историю царицы Савской, которая из благоговения к кресту перешла реку вброд. После того как в 1291 г. город Акка окончательно попал в руки мусульман, христианским пилигримам не оставалось ничего другого кроме как отдать предпочтение мирному паломничеству.

Глава 17

ЯСНОВИДЯЩАЯ СИВИЛЛА

Взгляд на восточнохристианский мир дает нам возможность показать еще одну интересную грань образа царицы Савской. Ведь до сих пор не выяснено, откуда взялся ее пророческий дар. Там, где царица Савская появляется как прорицательница, она всегда связана с легендой об обнаружении креста. Однако были и другие сюжетные ответвления, которые показывают царицу как предсказательницу.

Ответ на этот вопрос уводит нас в область, где переплелись греческие традиции, христианская религия и исламская фантазия. В первый раз царица Савская появляется с пророческим даром в византийском культурном пространстве. Ей приписывались пророческие способности, потому что она — и в этом состоит интересное новшество — была отождествлена с греко-римской Сивиллой.

Византийский хронист Георгий Монахос, который жил при императоре Восточной Римской империи Михаиле (842–867 гг.), был первым, кто ввел библейскую царицу Савскую в сивиллин мир грекоримской античности. Он совершенно ясно говорит о царице Сабе: «Саба, таким образом, ее имя — «которая звалась греками Сивиллой…» И эта Сивилла, славящаяся своей мудростью и знаниями, отправилась в Иерусалим, чтобы испытать Соломона загадками. Она представила ему — мы уже знаем эту загадку — переодетых мальчиков и девочек, пол которых должен был угадать Соломон. Вслед за Георгием Монахосом почти теми же словами говорят о царице как о Сивилле Георгий Кедрен ив 12 в. Михаил Гликас.

Кем были Сивиллы, к которым причислили царицу Савскую, в византийском культурном пространстве? Пра-Сивилла, несомненно, происходит с Востока и первый раз появляется в греческих колониях Малой Азии. Одержимая божественным вдохновением, пра-Сивилла в религиозном экстазе предрекает катастрофы и несчастья. Первоначально не связанная ни с каким храмом, свободная и не подверженная жреческому контролю, она предрекает падение Трои и разрушение Карфагена. Эта пра-Сивилла оказалась родоначальницей множества отдельных прорицательниц, которые предвещали беды по всему Средиземноморью. Позднеантичный писатель Варрон насчитывал десять Сивилл. Самая древняя жила в гроте над ручьем в малоазийских Эритреях недалеко от Смирны. Жители соседнего города тоже заявили претензию на то, чтобы быть родиной Сивиллы. В 1891 г. в гроте в Эритреях была обнаружена табличка с надписью: