Александр Майер - Наброски и очерки Ахал-Текинской экспедиции 1880-1881 Страница 58

- Николаев! Где Николаев? - слышался чей-то голос.

- Здесь, ваше б-дие!

- Не забудь запалы!

- Никак нет! В кармане у меня, ваше б-дие!

- То-то же! Да двух людей поздоровее назначить нести динамит!

- Назначил уже... Скоро и пойдем уж, ваше б-дие?

- Будьте готовы... Вот как только кончат саперы мостик, и двинемся с Богом!

Вся эта суета, все разговоры, приказания и совещания касались предприятия, сильно всех волновавшего и интересовавшего, - взрыва нашими охотниками стены с целью проделывания бреши.

Поручик 1-го железнодорожного батальона Остолопов и гардемарин М-р вызвались пролезть в неприятельский ров, заложить под стену три пуда динамита и три пуда пироксилина и взорвать эти мины; в прикрытие охотников на случай вылазки неприятеля была дана целая рота Апшеронского полка; всем предприятием командовал флигель-адъютант, войсковой старшина граф Орлов-Денисов.

От передовой траншеи до неприятельского рва было около трехсот шагов, охотникам предстояло перейти ручей, протекавший по этому месту и дойти до так называемой подковки, то есть полукруглой траншеи, лежавшей шагах в пятидесяти от неприятельского рва и соединенной с ним узенькой и маленькой канавкой, постепенно углублявшейся и спускавшейся на дно рва.

В этой подковке должна остаться гальваническая батарейка для взрыва пироксилиновой мины и часть команды. Остальным надо было спуститься в ров, выкопать углубление под стеной, которая начиналась прямо со дна рва, эскарпа не было, заложить в это углубление мину, на случай недействительности или порчи батареи зажечь фитиль Бикфорда и выскочить изо рва.

Промежуток между местами заложения пироксилиновой и динамитной мины должен был быть шагов 12-15.

Прикрытие минеров - апшеронцы - должны были во время работы частью лежать на краю рва, частью залечь в ров по обеим сторонам работающих и в случае нападения драться до последнего, давая выиграть время до окончания работ...

- Скоро ли кончат эти саперы со своим мостом? - с нетерпением обращается граф Орлов к гардемарину, который занят стягиванием своей персоны поясным ремнем поверх полушубка и ощупыванием, на должном ли месте револьвер, чтобы не мешал ползти.

- Да, пора бы и кончить!.. Мокро, холодно... Я думаю, будет трудненько ползти по глине, которая совсем размякла...

- Зато вам будет легче работать под стеной... Удары ломом и киркой по мокрой земле не будут так слышны, - возразил на сетования гардемарина граф Орлов.

- Лишь бы не было текинского секрета в подкове, раз она занята неприятелем, придется начать целое дело...

- А вам сколько надо времени для работы?

- Не менее получаса, чтобы основательно закопать мину.

- Я думаю, что если текинцы не заметят нашего подползания, то работу услышат... Вопрос только, сделают ли вылазку или ограничатся одной стрельбой...

- Сейчас саперы окончат мост, ваше сиятельство, - сказал подошедший поручик Остолопов.

- Вы совсем готовы?

- Совсем.

- Начальник штаба идет сюда, - послышалось из мрака... Граф Орлов пошел в ту сторону, откуда слышалось приближение нескольких человек, между собой разговаривавших.

- Если можете, выдвигайте понемногу людей из траншеи, дайте только минерам выйти вперед, - послышался голос начальника штаба полковника Гродекова. - С Богом, ребята, будьте молодцами и помните, что в случае насядут на вас текинцы, вас выручат, не бросят!..

Вот на бруствере обрисовалась одна фигура, немедленно исчезнувшая, за ней другая, третья... Послышался сдержанный шепот:

- Динамит-то подавай легче! Ну, принимай на себя!

- Что, минеры вышли? Не урони ящика с батареей!.. Передай катушку с проводниками! Не шуми, ребята!

Как призраки исчезли одна за другой темные фигуры...

Особенное ощущение, читатель, когда выходишь за бруствер, покидаешь эту надежную защиту и знаешь, что теперь окончательно открыт для неприятельских выстрелов! Ни зги не видать... Вот тут, налево, должно быть, мостик... Пригнувшись идут люди... Ручей... Остановились...

- Чего стали? - слышится шепот.

- Вперед, не задерживайте... - доносится голос графа Орлова.

- Сюда, ребята, вот мостик. - Ведет капитан Васильев передовых. Штыки звякнули один о другой, кто-то залез в воду и зашлепал сапогами.

- Тише, леший!

Там, где впереди чернеется что-то темнее окружающего мрака, сверкнул красный огонек, один, другой... Пуля ударилась в воду, и несколько капель брызнуло в лицо Остолопова, идущего рядом с ящиком динамита.

Мысль, как молния, мелькнула в голове - а что, если бы в ящик? Ощущение чего-то холодного пробегало по спине... Фашины хрустят под ногами... Наконец все перешли мостик...

- Ложись! - доносится приказание графа Орлова.

- Ползи за мной, не растягивайся, ребята! - шепчет гардемарин и с одним из осетинов конвоя Скобелева бесшумно направляется на четвереньках к едва приметной черной точке - подковке... В нескольких шагах за ним - минер унтер-офицер Забелкин и матрос Гребенщиков...

Руки уходят в размокшую, холодную, липкую глину... Двигаться приходится со страшным трудом... Сердце стучит усилено... Кровь приливает от неестественного положения к голове, звон в ушах... От пристального напряженного всматривания в темноту начинает представляться какое-то движение в мраке... Вот снова сверкнул огонек... Раскатился звук неприятельского выстрела... Второй...

- Должно, увидали нас, - шепчет один" из охотников. Прилегли... А дождь, проклятый, моросит... Заливает за шиворот... Руки коченеют...

- Ваше б-дие! Что это как будто чернеется влево? - шепчет Забелкин на ухо гардемарину.

- Где? - спрашивает тот, сразу чувствуя какое-то особенное ощущение в сердце, определяемое выражением: сердце упало!

- А вот - смотрите, ваше б-дие, по руке!

Действительно, напрягая зрение моряк видит вблизи от себя что-то темное... Вот и еще...

- Должно, люди... Люди и есть, - слышится вокруг шепот.

- Лежать пока смирно, я поползу осмотреть!

Моряк переворачивается на левый бок, расстегивает кобуру, вынимает револьвер, засовывает его за борт тулупа на груди и ползет. Осетин не отстает с кинжалом в зубах... Вот уже близко эта черная масса... Нет сомнения - контуры человеческого тела...

- Стрелять или нет? Пусть первый выстрелит...

Осетин дергает за руку... Легли вплотную к земле... Фигура неподвижна... Подползли ближе... Осетин вынимает кинжал изо рта и берет в руку...

Но вот моряку попадает что-то под руку...

Холодное, скользкое, разбухшее и мягкое... отвратительный запах мертвечины... Гардемарин отдергивает руку; как ни коротко было прикосновение, но моряк убедился, что это была нога трупа... Чувство гадливости охватило его до мозга костей... Он начал вытирать руку о землю, о тулуп... Осетин что-то проворчал... Дальше влево виднелось еще несколько темных силуэтов убитых... Тут только моряк вспомнил, что все это пространство покрыто трупами неприятеля, оставшимися после вылазки 4 января...