Жак Аттали - Карл Маркс: Мировой дух Страница 59

В апреле 1853 года Маркс отправил в «Нью-Йорк дейли трибюн» статью на эту тему, снова написанную в соавторстве с Энгельсом: «Если Россия овладеет Турцией, ее сила возрастет наполовину и она одержит верх над всей союзной Европой. Такое событие стало бы неописуемым несчастьем для дела революции». Это будет одна из последних статей, которые друзья напишут вместе. С июня 1853 года Карл, уже довольно хорошо овладевший английским, будет писать статьи непосредственно на этом языке, а Фридрих — только считывать их. По словам Лафарга, для Карла «иностранный язык — оружие в боях за жизнь». В тот период он прочел на английском описание ужасной жизни трудящихся в «Тяжелых временах» Чарлза Диккенса. В особенности его поразила атмосфера Коктауна — архетипа фабричного города, напомнившего ему собственное нищенское существование.

Напряженность в отношениях между Россией и Турцией росла, а Маркс тем временем посвятил себя изучению богатейших сокровищ библиотеки Британского музея, собирая информацию для статей в «Нью-Йорк дейли трибюн». Он нашел любопытный материал о колонизации Индии. На основании его он пытался лучше постичь мышление крестьян, сбивавшее его с толку, а также изучить древние общества, чтобы понять динамику зарождения капитализма. 25 июня он написал первую статью о колонизации под названием «Британское владычество в Индии» — важную работу о докапиталистическом обществе: «В Азии с незапамятных времен, как правило, существовали лишь три отрасли управления: финансовое ведомство, или ведомство по ограблению своего собственного народа, военное ведомство, или ведомство по ограблению других народов, и, наконец, ведомство общественных работ… Как в Египте и Индии, так и в Месопотамии, Персии и других странах наводнения используют для удобрения полей: высоким уровнем воды пользуются для того, чтобы наполнять питательные ирригационные каналы. Эта элементарная необходимость экономного и совместного использования воды, которая на Западе заставила частных предпринимателей соединяться в добровольные ассоциации, как во Фландрии и в Италии, на Востоке, — где цивилизация была на слишком низком уровне и где размеры территории слишком обширны, чтобы вызвать к жизни добровольные ассоциации, — повелительно требовала вмешательства централизующей власти правительства. Отсюда та экономическая функция, которую вынуждены были выполнять все азиатские правительства, а именно функция организации общественных работ».

По сути, это описание того, что Маркс назовет впоследствии «азиатским способом производства» — когда само государство отнимает у трудящихся их рабочую силу. Далее в своей статье он разбирает по косточкам британскую колонизацию — уникальная критика для его времени: «Англия разрушила основы общественного строя в Индии, не сделав до сих пор ни малейшей попытки хоть что-нибудь построить». И далее: «Ручной ткацкий станок и ручная прялка, породившие бесчисленную армию прядильщиков и ткачей, были главными стержнями в структуре индийского общества. С незапамятных времен Европа получала великолепные ткани — продукт индийского труда — и посылала взамен свои драгоценные металлы, снабжая, таким образом, материалом местного золотых дел мастера… Британский завоеватель уничтожил индийский ручной ткацкий станок и разрушил ручную прялку. Англия сначала вытеснила индийские хлопчатобумажные изделия с европейских рынков, затем приступила к ввозу в Индостан пряжи и кончила тем, что стала наводнять родину хлопчатобумажных изделий хлопчатобумажными товарами. За период с 1818 по 1836 г. экспорт пряжи из Великобритании в Индию возрос в отношении 1 к 5200».

Затем Маркс устремляет пророческий взгляд в будущее и через месяц в статье, датированной 22 июля 1853 года, объясняет, что в Индии капитализм рано или поздно станет гораздо лучшей общественной системой, чем при нынешнем архаичном обществе. Эта важная работа, написанная в полной нищете и вышедшая из-под пера гражданина мира, в очередной раз показывает, что, по его мнению, коммунизм может наступить только после капитализма, а не вместо него, ибо капитализм освобождает людей от предрассудков и рабства:

«Однако как ни печально с точки зрения чисто человеческих чувств зрелище разрушения и распада на составные элементы этого бесчисленного множества трудолюбивых, патриархальных, мирных социальных организаций, как ни прискорбно видеть их брошенными в пучину бедствий, а каждого из их членов утратившим одновременно как свои древние формы цивилизации, так и свои исконные источники существования, — мы все же не должны забывать, что эти идиллические сельские общины, сколь безобидными они бы ни казались, всегда были прочной основой восточного деспотизма, что они ограничивали человеческий разум самыми узкими рамками, делая из него удобное орудие суеверия, накладывая на него рабские цепи традиционных правил, лишая его всякого величия, всякой исторической инициативы. Мы не должны забывать эгоизма варваров, которые, сосредоточив все свои интересы на ничтожном клочке земли, спокойно наблюдали, как рушились целые империи, как совершались невероятные жестокости, как истребляли население больших городов, — спокойно наблюдали все это, уделяя этому не больше внимания, чем явлениям природы, и сами становились беспомощной жертвой любого захватчика, соблаговолившего обратить на них свое внимание <…>. Мы не должны забывать, что эти маленькие общины носили на себе клеймо кастовых различий и рабства, что они подчиняли человека внешним обстоятельствам, вместо того чтобы возвысить его до положения властелина этих обстоятельств, что они превратили саморазвивающееся общественное состояние в неизменный, предопределенный природой рок и тем создали грубый культ природы, унизительность которого особенно проявляется в том факте, что человек, этот владыка природы, благоговейно падает на колени перед обезьяной Ханумани и перед коровой Сабалой».

Маркс пророчески пишет: «Вопрос заключается в том, может ли человечество выполнить свое назначение без коренной революции в социальных условиях Азии. Если нет, то Англия, несмотря на все свои преступления, была бессознательным орудием истории, вызывая эту революцию». И еще: «Недалек тот день, когда, благодаря сочетанию железных дорог и паровых судов, расстояние между Англией и Индией во временном выражении будет сведено к неделе пути и когда эта некогда сказочная страна будет практически присоединена к западному миру». Мировой дух в очередной раз размышлял о глобализации, уже подталкивая к ней Азию, позиционируя капитализм как освободителя народов.

В ноябре 1853 года Россия вторглась в пределы Османской империи, захватив Молдавию и Валахию и рассчитывая на союз с Великобританией и нейтралитет остальных европейских государств. Опасаясь, что Лондон окажет поддержку царскому правительству, Карл в «Нью-Йорк дейли трибюн» вернулся к существованию обнаруженных им «тайных связей» между крупной буржуазией Англии и России и изобличил министра иностранных дел Пальмерстона, «продавшегося» Петербургу. Он раскритиковал и одного из своих позабытых друзей, Фердинанда Лассаля — молодого профессора философии, с которым Маркс встретился в Дюссельдорфе в 1849 году и который помог ему выйти из тюрьмы, а теперь опубликовал длинную статью, расхваливавшую заслуги того же самого Пальмерстона. Карл напишет против английского министра восемь статей в «Нью-Йорк дейли трибюн», и только четыре из них напечатают. Он опубликует все восемь в «Народной газете» с 22 по 24 декабря 1853 года, а затем объединит их в брошюре под названием «Жизнь лорда Пальмерстона». Брошюра будет очень хорошо расходиться, но не принесет ему никаких материальных выгод, поскольку он неудачно составил договор. Исторически обоснованность его подозрений так и не будет подтверждена, в том числе и использованными им архивными документами.