Елена Кочемировская - 10 гениев литературы Страница 59

В конце апреля 1834 года Пушкин написал письмо жене, в котором как бы по секрету сообщал, что, сказавшись больным, не пошел поздравлять наследника престола с совершеннолетием. В нем содержалась ироническая оценка придворных обязанностей, навязанных Николаем I. Письмо было вскрыто на почте и попало к царю. Пушкин был крайне возмущен: «Какая глубокая безнравственность в привычках нашего Правительства! Полиция распечатывает письма мужа к жене и приносит их читать царю (человеку благовоспитанному и честному), и царь не стыдится в том признаться!» Поэт подал в отставку, но она не была принята, и ему пришлось униженно просить о прощении.

Пушкин, конечно же, еще во время южной ссылки знал, что его письма подвергаются перлюстрации, но он и представить не мог, что будет прочитана его интимная переписка. С этих пор он начал отправлять жене письма, рассчитанные на посторонний глаз, содержащие прямые оскорбления. Так Пушкин не без оснований подозревал почт-директора А. Я. Булгакова, который распечатывал чужие письма, разнося потом по знакомым пикантные новости, а копии с прочтенных депеш направлял Бенкендорфу. Пушкин предупреждал жену быть осторожнее в письмах, так как в Москве «состоит почт-директором негодяй Булгаков, который не считает грехом ни распечатывать чужих писем, ни торговать собственными дочерьми». Упоминание о «торговле собственными дочерьми» было обдуманным ударом: ходили скандальные слухи о близости младшей дочери А. Я. Булгакова Ольги с Николаем I. Упоминая этот слух, Пушкин лишил почт-директора возможности передать копию письма начальству и приобрел злейшего врага.

Другим недругом поэта был министр народного просвещения С. Уваров – видный государственный деятель николаевской эпохи, автор формулы «самодержавие, православие, народность». Яркую характеристику графу Уварову дал историк С. Соловьев: «Уваров был человек, бесспорно, с блестящими дарованиями <…>, но в этом человеке способности сердечные нисколько не соответствовали умственным. Не было ни одной низости, которой он не был в состоянии сделать».

Уваров усиленно напрашивался на роль покровителя Пушкина, но когда тот оттолкнул все попытки сближения, Уваров начал кампанию светской клеветы против него. Одновременно он стал утеснять поэта по служебной линии, добившись того, чтобы журнал Пушкина «Современник» проходил кроме цензуры Бенкендорфа еще и обычную, и приставил к делу наиболее глупых и трусливых цензоров. В отместку Пушкин опубликовал в журнале «Московский наблюдатель» злую сатиру на Уварова, недоумевая впоследствии, как тот мог принять на свой счет портрет «низкого скупца, негодяя, ворующего казенные дрова, подающего жене фальшивые счета, подхалима, ставшего нянькой в домах знатных вельмож».

Ко всем перечисленным неприятностям прибавлялась нехватка денег. Содержание семьи, светская жизнь, помощь родителям, сестре и брату требовали огромных расходов. Пушкин рассчитывал поправить свои денежные дела изданием «Истории Пугачева» и занял у правительства 10 тысяч, но издание не оправдало его финансовых расчетов, а долг остался, и ему пришлось снова просить у Николая I ссуду в счет будущего жалованья. Пушкин пишет жене: «Я не должен был вступать на службу и, что еще хуже, опутать себя денежными обязательствами… Зависимость, которую налагаем на себя из честолюбия или из нужды, унижает нас. Теперь они смотрят на меня, как на холопа, с которым можно им поступать, как им угодно».

Без новых литературных трудов не было надежды разрешить денежные затруднения, а петербургская суета не давала возможности сосредоточиться. Осенью 1835 года поэту удалось вырваться в Михайловское, где он долго ожидал вдохновения. Для поправки своих дел Пушкин вместе с Плетневым при участии Гоголя задумал издать альманах, а позже – журнал «Современник», выходящий четыре раза в год. Возможность осуществить свое давнишнее желание ободрила Пушкина. По возвращении в Петербург, куда он был вызван в связи с опасной болезнью матери, поэт начал работать с небывалой энергией. Тем не менее, к 1836 году долг поэта правительству составлял 45 тысяч рублей, и это привязывало Пушкина ко двору, службе и Петербургу.

Зная условия, в которых находился поэт в последние годы, легко представить себе его замученным и павшим духом. Усталость действительно сквозит в его письмах этого периода, но творческая жизнь Пушкина в эти годы не несла никаких следов спада. А. И. Тургенев писал 21 декабря 1836 года в одном из писем: «Он полон идей».

В трудные для Пушкина 1833–1836 годы он работал очень интенсивно. Создал поэмы «Анджело», «Медный всадник» (1833), лучшие прозаические произведения: «Дубровский» (1832–1833); «Пиковая дама» (1833), «Египетские ночи» (1835), «Капитанская дочка» (1833–1836), самые значительные лирические стихотворения: «Осень» (1833), «Пора, мой друг, пора!..» (1834), «Песни западных славян» (1834), «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836) и др.

В 1836 году стал выходить журнал «Современник». Пушкин взял на себя не только общее руководство, но и всю организационно-техническую и финансовую сторону «Современника», фактически был единоличным хозяином и организатором этого издания. Он смотрел на себя как на главу русской литературы, чувствовал личную ответственность за ее будущее и рассчитывал с помощью журнала повлиять на развитие словесности в России.

Журнал Пушкина отличался независимостью мнений, художественной зрелостью публикуемых произведений: там были напечатаны «Капитанская дочка», «Путешествие в Арзрум», «Пир Петра Великого», «Скупой рыцарь», «Родословная моего героя», «Полководец» самого Пушкина; «Нос», «Коляска», «Утро делового человека» Гоголя, стихотворения Тютчева, Жуковского, Баратынского, Вяземского, Кольцова. В последние месяцы жизни Пушкин начал (тайком от старых литературных друзей) переговоры о привлечении к работе в журнале Белинского – тогда еще молодого и малоизвестного критика, к тому же весьма холодно отзывавшегося о «Современнике» в печати. Издавая журнал, поэт столкнулся с суровыми ограничениями, крайне трудными были и цензурные условия: журналу был дан один из самых тупых и трусливых цензоров, а вскоре Пушкина обязали получать также визы военной и духовной цензуры.

Вся эта литературная и окололитературная активность происходила на фоне разгорающегося скандала – осенью 1836 года Пушкин получил анонимное послание, заносившее его в орден рогоносцев и намекавшее на связь его жены с кавалергардским поручиком бароном Дантесом.

Жорж Дантес, сын небогатого эльзасского дворянина, вынужден был покинуть Францию. В Германии судьба свела его с голландским послом в Петербурге, бароном Геккереном, вместе с которым он приехал в Петербург 8 октября 1833 года. Благодаря связям посла, Дантеса зачислили корнетом в Кавалергардский полк – один из самых привилегированных в России.