Тим Ясный - Тим Ясенев Страница 6

– Держитесь. Бог вам в помощь, – сказал специально Марк, чтобы прикинуться “своим”. Он развернулся и хотел пойти прочь.

– И вас бог храни. Стойте, я вас где-то видела! – заявила женщина, – а вы случайно не из дворян?

– Из них из самых. Мы могли видеться на балу или еще где-то. А теперь, простите, мне пора.

– Точно. На балу! – ахнула мать Ларисы, – точно. Это не вы случайно с моей Ларисочкой вальс кружили?

– Не помню такую. Мне вообще балы не нравятся, – Марк понимал, что ходит по острию ножа. Сердце забилось, в глазах начинало мутнеть.

“Пора идти” – понял Березин.

– Помнишь, гад. Помнишь! Это ты и есть тот самый Марк Львович, – воскликнула женщина.

– Нет, что вы, прости господи, я не мог! Что вы? Я не Марк П-петрович или как вы его назвали, – пытался отговориться юноша.

– Да он самый. Я-то тебя помню! – стала наезжать мать Ларисы, – Ну Господь тебе судья. Не буду грех на душу брать, а то бы покончила с тобой. Но помни: молиться тебе на смертном одре долго-долго. Тебя кара настигнет и никакое красное знамя тебя не спасет! И пирожные свои забери! – женщина кинула в Марка коробкой, но он увернулся и побежал.

“Что я наделал? – с горем и стыдом подумал Березин, – как так? Как она смогла наложить на себя руки из-за меня? Неужели можно с первого взгляда приковать себя навеки к одному человеку? А вдруг это была любовь всей моей жизни? Хотя что за глупости? Полюбил бы я эту верующую? Но все равно. Как жаль. Загубил невинного человека”.

Придя домой, Марк налил себе коньяку, который стоял за стеклом в шкафу скорее для декора, ведь в его семье пили мало, и налил себе хороший стакан. Выпив, он лег на кровать, и глазах все потемнело…

Глава 6 Творчество

Проснулся Марк в самом поганом настроении. Он не знал, что теперь делать с фактом доведения до самоубийства несчастной девушки. Хоть оно и не было доказано, но совесть героя этого и не требовала. Юноша чувствовал себя виновным в случившемся.

Если бы Марк был верующим, он бы пошел в храм и стал бы долго молиться во искупление своего греха. Но он был реалистом и “человеком нового поколения”, как он сам себя называл, поэтому в таком случае он бы мог разве что пойти в милицию и признаться в преступлении. Правда тогда бы за ненадежностью улик дело закрыли, а парня скорее всего отправили домой, или что хуже, на лечение в психиатрическую клинику.

Такой путь Марк не стал выбирать. Он решил отвлечься от проблемы и сел за написание повести. Ее сюжет был в скором времени прописан в дневнике молодого писателя по главам, он хорошо продумал все детали и приступил к работе.

Повесть шла хорошо. Язык пера, что называется, “не заплетался”, мысли выстраивались в предложения, а предложения в страницы нового произведения.

Надо заметить, почерк у Березина был своеобразным: наклон вопреки привычным канонам письма был в левую сторону, хотя он писал правой рукой. Да и буквы были не похожи на привычные их изображения на бумаге другими людьми. Так букву “ж” он писал как три палочки, а “х” именно так, как и в печатном варианте.

***

Надо сказать, 1918 год стал для Марка, то есть для Тима Ясного важной датой.

Во-первых, была проведена реформа языка. Из письма были изъяты такие буквы как “i” и “ѣ”. Также в конце слова на твердую согласную перестали писать “ъ”. Но изменениям подверглись и такие случаи: вместо “синяго” или “чистаго” стали писать “синего” или “чистого”. Но не буду вдаваться в подробности орфографии начала ХХ века.

Так вот, эта реформа затронула писателя как никого другого. Теперь приходилось переделывать написанные страницы новой повести, а также учиться по-новому писать, иногда даже переделывать привычные рифмы. Например, вместо “ея книг” теперь было положено писать “ее книг”.

Четверостишие из одного стихотворения пришлось переделать:

“Нам от церкви ничего

Не надо,

Мы не читаем

Книг ея,

И истории о рае

С адом

Мы не слушаем

С этого дня”.

(Эх, жаль, что нет в текстовом редакторе курсива в другую сторону).

С этим стихом изначально было все хорошо. Но реформа заставила героя начать переделывать его. Но ничего не получалось. Тогда юноша плюнул на это и оставил стихотворение таким.

***

Повесть, над которой так усердно работал Марк, была готова к зиме. Ее прочитали родители героя и были в восторге.

В ней описывалась жизнь простого горожанина, который однажды встретил красивую девушку из дворянского рода. Он пытался показать себя с лучшей стороны, но он был слишком мелок и невзрачен в глазах этой дамы. Однако революция сделала свое дело: семья девушки была сослана и убита, а она сама оказалась одна в большой Москве. И лишь наш герой смог приютить ее и помочь освоиться в простом мире без привычной фальши и роскоши.

Повесть была романтической, хоть это и не было свойственно для Тима Ясного. Но ему захотелось написать эту историю, и он ее написал. Он говорил, что сейчас пишет только то, что думает и чувствует. История была практически не выдуманной. За основу образа дворянской особы была взята Лариса, а главного героя – с самого Марка. Герой был рад, что увековечил память о напрасно погибшей девушке в своей книге. Он посчитал это выполненным долгом перед ней.

Он часто писал о людях, похожих на себя, ведь во время написания повести он превращался в этого героя, думал за него и принимал от его лица действия. А писать о человеке, не похожем на себя, герой не мог. Он просто не мог представить, как мыслит такой человек.

***

Марк давал прочитать свою повесть однокурсникам, и они по-разному, но в целом положительно оценили его труд.

Лучший друг Марка Максим заявил, что это почти что классика ХIХ века, и что это произведение стоит того, чтобы его напечатали.

Однокурсница Березина Ангелина тоже прочитала повесть. Она была довольно неплохим человеком. В последнюю очередь для Марка, она была достаточно неважной внешне: у нее были острые черты лица, длинный нос, зеленые обычно поникшие глаза, худая и без пышных форм фигура, но она была умна и, что главное, честна во всем. А это Марк ценил больше внешности, поэтому Ангелина была для него неплохим товарищем.

– Эх. Тяжело, конечно, было Людмиле, но как красиво закрутился у нее роман с Макаром! – заявила девушка, – Скажи, как ты смог так чувственно и реалистично описать их отношения? Насколько я помню, ты еще не испытывал подобных чувств. Мне кажется, такое надо пережить, чтобы описать.

– Ты права. Но я этого не проживал в реальности.