Герберт Вернер - Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 Страница 6

Среди этих размышлений я вспомнил о своих родителях и сестре. Я знал, что их безопасности ничто не угрожало в то время, когда меня уносило в неопределённое будущее. Я понимал, что наступил предел всему. Жажде славы, мечтам об удаче и успехах в жизни, поцелуям нежных и страстных женщин – всему мог скоро наступить конец. Моё тело может оказаться погребённым в стальном корпусе лодки или плавать где-нибудь на поверхности океана, послужив приманкой для голодных акул. Если же мне повезёт, то кто-нибудь обнаружит мои останки и захоронит приличным образом.

Подобные мысли сопровождали меня всю ночь. Я ощущал себя гораздо ближе к смерти, чем к жизни, которой только что начал наслаждаться. Что я знал о жизни и любви? Я должен был признать – слишком мало. Однако я готовился оставить этот мир, когда в этом возникнет необходимость. Ведь нам слишком часто повторяли, что наши жертвы приближают победу.

Поезд прибыл в Киль, когда было ещё совсем темно. Лишь некоторые из нас покинули старомодные купе, остальные продолжали путь к другим портам. Поскольку было ещё слишком рано, мы, в ожидании трамвая, провели около часа в привокзальном кафетерии, потягивая кисловатый эрзац-кофе. Трамвай взяли приступом и со всем своим багажом направились в Вик – большую базу ВМС на северной окраине города. Трамвай громыхал по просыпающимся пригородам. Небо стало медленно багроветь с восточной стороны, однако ночные фонари по-прежнему горели, когда мы подъехали к месту назначения.

Я остановился перед большой кирпичной стеной, окружавшей территорию базы. В воротах часовой проверил документы и затем пропустил меня на базу. Когда все прошли через проходную между железными воротами, они со скрежетом захлопнулись. Пока мы следовали в район порта, топот наших ног о мостовую разносился глухим эхом между стенами казарм. Казармы и плац мне были хорошо знакомы. Почти три года назад я прошёл здесь трудные экзамены, которым подвергался каждый перспективный кандидат на флотскую службу. Я уже возвращался сюда морем в качестве курсанта на борту шхуны «Хорст Вессель» и побывал ещё раз предыдущей осенью после службы в проливе Ла-Манш. Теперь уже в четвёртый раз я погрузился в атмосферу этой уважаемой цитадели флота, а во время службы мне придётся навещать её много раз.

На заре, перед утренним подъёмом, Кильская бухта предстала во всей своей красе. Гладкая водная поверхность отливала серебром. Противоположный берег отражался в ней тёмно-зелёной громадой. Утренняя дымка окутала несколько боевых кораблей, стоявших на якоре. Их серые надстройки просматривались сквозь туман.

Прямо перед нами располагался пирс Тирпица, названный так в честь основателя современного германского флота. Он занимал значительную часть побережья Кильской бухты. У этой протяжённой пристани швартовались многие британские боевые корабли, прибывавшие сюда с дружескими визитами на «Кильскую неделю», которая проводилась в эпоху правления кайзера. Во время Первой мировой войны часть кораблей германского флота уходила отсюда, чтобы принять участие в величайшем Ютландском морском сражении между Германией и Великобританией. Отсюда наши подводные лодки выходили атаковать противника в 1914 году. В мирные годы пирс Тирпица был свидетелем рождения и моряков, и кораблей. Новая история пирса началась поздним летом 1939 года, когда наши подводные лодки начали вторую за 25-летний период войну против Великобритании.

Волны небольшого прилива плескались о деревянную опалубку пирса. В воздухе перемешались запахи смолы, соли и нефти, а также рыбы, водорослей и краски. Многочисленные подлодки стояли рядами у причала, по две-три в каждом ряду. На палубах стояли часовые, прислонившись либо к рубкам, либо к 88-миллиметровый пушкам. Автоматы небрежно болтались у них на груди. Часовые провожали нас критическими взглядами. Казалось, их забавлял наш марш вдоль пирса.

Мы дошли до конца пирса, где два корабля пришвартовались к обеим сторонам деревянного причала. С северной стороны стоял старый пароход водоизмещением около 10 тысяч тонн, с южной – тендер «Лех», где находился штаб флотилии. Мы предъявили документы часовому, затем перешли по сходням на «Лех» и сложили свои пожитки вдоль его правого борта. В офицерскую кают-компанию нас привёл запах свежезаваренного кофе. Там мы прекрасно позавтракали и вскоре освоились в новой обстановке. Кают-компания постепенно заполнилась офицерами различных рангов в белоснежных кителях. Они выглядели раскрепощёнными и удовлетворёнными. Очевидно, они считали, что здесь идеальное место службы. Офицеры служили на корабле, постоянно видели вокруг себя морскую воду, и при этом город и его бурная ночная жизнь были совсем близко.

Около 8.00 мы явились к командующему Пятой флотилии подводных лодок. Его адъютант, молодой заносчивый лейтенант, заставил нас ждать более часа, прежде чем сообщил, что командующего нет на месте. Предоставленные самим себе, мы покинули тендер, чтобы познакомиться с подлодками и их экипажами. Одни из них только что вернулись с боевого патрулирования, другие завершили учения на Балтике и готовы были выполнить своё первое боевое задание. Консервные банки, ящики и продукты питания свалили с грузовиков прямо на пирс неподалёку от стоящих рядами подлодок.

Перед полуднем мы снова собрались в кают-компании в ожидании завтрака. Небольшие группы офицеров стоя обсуждали последний «Специальный бюллетень», который был передан по корабельному радио несколько минут назад. В нём сообщалось, что немецкие подлодки атаковали в Северной Атлантике британский конвой и уничтожили восемь кораблей тоннажем в 50 тысяч брутто-регистровых тонн. Это был самый крупный успех в операции против одиночного конвоя. Причём наши подлодки продолжали преследование противника, и ему может быть нанесён новый удар. Мы уже испытали гордость за наших моряков, хотя ещё и не были зачислены в ряды подводников. Когда в кают-компанию вошёл командующий флотилией, в ней царила приподнятая атмосфера. Он прошёл к своему креслу, подождал, пока мы займём свои места, и затем обратился к присутствующим со следующими словами:

– Господа! Мы получили много радиограмм от командиров наших подлодок, преследующих сейчас в Атлантике британский конвой. Согласно их сообщениям, число потопленных кораблей противника достигло 14 тоннажем в 85 тысяч тонн. Был торпедирован корабль сопровождения. Это превзошло все наши ожидания. Битву за Атлантику выигрывают наши подлодки. Мы диктуем свои условия.

Мы выпили за успех и сели обедать. Полученная новость была главной темой обсуждения. По мере неуклонного увеличения числа наших подлодок, крейсирующих в морях, потери британского флота достигли беспрецедентных масштабов.