Сборник - Сулейман и Роксолана-Хюррем. Мини-энциклопедия самых интересных фактов о Великолепном веке в Османской империи Страница 6

Были и ночные дежурства, на которые выходили 15–20 кальф. Дежурные наложницы обходили не только гарем, но и окружавший его сад. Они же поднимали тревогу в случае опасности или какого-то нестандартного происшествия.

После смерти одной из жен султана часто ее наследницей становилась ее же калфа, – ведь нередко случалось так, что именно она когда-то подобрала ту еще девчушкой и помогла ей достичь вершин гаремной пирамиды. Стоит отметить, что султаны всегда щедро одаривали своих жен с учетом того, что рано или поздно все может вернуться им обратно. Хотя бы потому, что после смерти калфы, унаследовавшей состояние почившей жены султана, все ее имущество переходило уже в собственность султана.

В гареме жило множество женщин, занимавшихся выполнением черной работы. Они готовили пищу, мыли посуду, шили и стирали, топили бани и занимались уборкой. За это они получали денежное вознаграждение, и по истечении некоторого времени могли получить свободу и покинуть гарем. Среди них были как белые, так и чернокожие рабыни.

В отличие от знатных обитательниц, достигших некоторых высот в гаремной иерархии, для которых покинуть пределы дворца было целым событием, обычные рабыни имели возможность выходить за его пределы, чтобы выполнить те или иные поручения (что-то передать, достать, купить). Однако любой такой поход совершался в сопровождении евнухов. Но со временем число сопровождающих евнухов сокращалось, а потом эту традицию вовсе отменили.

Наложницы, поступавшие во дворец, почти сразу же получали новое имя, чаще всего персидского происхождения. Имена давались девушкам, исходя из их характерных примет, к примеру: наложницы Хюррем – веселая, счастливая (также переводят как: дарящая веселье), Маджамаль – луноликая, Нергидезада – девушка-нарцисс, Нергинелек – ангелочек, Чешмира – девушка с прекрасными глазами, Назлуджамаль – кокетливая. Чтобы новые имена рабынь султана знали все в гареме, имя девушки вышивали на ее тюрбане. За столетия существования султанского гарема в нем провели свою жизнь тысячи прекрасных невольниц со всего света.

Фаворитка гарема и ее слуги. Художник Шарль Амадей Филипп Ван Лоо

Вот как описывает процесс смены имени популярная американская писательница Патриция Грассо в романе «Гарем». Сцена происходит во время знакомства внука Роксоланы шах-заде Халида с его английской наложницей, зеленоглазой красавицей:

«– Первая заповедь. Рабыня никогда не задает господину вопросов. Поняла?

– Вторая заповедь. Рабыня не открывает рот, если не получит от хозяина разрешение говорить. Я Халид-бек по прозвищу Меч Аллаха. Но не смей обращаться ко мне по имени. Тебе позволено называть меня только «мой повелитель». А тебя как зовут? <…>

– Эстер Элизабет Девернье.

– Слишком длинно для такой малышки. Придумаем что-нибудь покороче. Что означает на твоем языке первое имя?

– Эстер – это цветок вереска. Он растет на моей родине на холмистых пустошах и расцветает весной.

– Дикий Цветок! – Халид на мгновение задумался. – Тебе это имя подходит».

Вместе с новым именем девушки, попавшие в гарем, обязаны были принимать и новую для большинства из них веру – ислам. Принятие в ислам происходило после произнесения традиционной, весьма простой фразы: «Нет Бога кроме Аллаха, и Магомет – пророк его».

Стоило султану изъявить желание навестить мать или одну из законных жен, как в гареме начиналась суматоха, все старались получше нарядиться и приготовить к посещению повелителя апартаменты. Придя в покои, где его ожидали, султан усаживался на диван, сидеть на котором мог только он, и принимал поднесенные ему угощения. Подававшие их рабыни могли в это время приблизиться к нему и показать себя во всей красе. Да и султан был не прочь полюбоваться прекрасными созданиями, порхавшими вокруг него и предлагавшими ему кофе и табак.

Нередко кому-то из них удавалось привлечь к себе внимание повелителя. Стоило зародиться интересу, как султан не скрывал его и, слегка улыбаясь, спрашивал ее имя. Этого знака было достаточно, чтобы рабыня попала в ранг гедзе. После специального знака, поданного рабыне матерью или женой султана, она могла подойти к нему и поцеловать край дивана, на котором он возлежал, и в этот момент ее ему представляли. На следующий день девушка покидала даирэ и переходила в другое помещение. Тут ее наряжали и наставляли накануне более интимного знакомства с султаном.

Свое свидетельство об отношениях султана Абдул-Хамида со своим гаремом оставил Джордж Дорис. Он писал:

«Иногда султан благоволит побеседовать со своими фаворитками, в глазах которых ему нетрудно выглядеть человеком блистательного ума: все они абсолютно невежественны, и то поверхностное воспитание, которое они получили, не мешает им оставаться по-детски наивными. Он посвящает их – в самых общих чертах – в дела мировой политики, рассказывает им разные истории, сенсационные анекдоты из заграничной дворцовой жизни (до которых он сам большой охотник), – и это единственные уроки истории, которые им преподаются.

Султан в гареме. Художник Ю.Д. Делинкур

…Гарем – вот весь их мир. Сюда они были привезены еще детьми; здесь их берегут, как драгоценное стадо; здесь они живут и умирают, ничего не узнав об окружающем мире, не осознав даже, что такое жизнь».

Если гедзе становилась фавориткой султана, и он не разочаровывался в своем выборе, то она возвышалась до ранга икбал, а это означало, что каждый месяц она будет получать денежное вознаграждение, у нее появится своя прислуга и евнухи.

Рассказывая о внутренних отношениях в гареме султана Абдул-Хамида, Джордж Дорис отмечает, что султан иногда снисходил до бесед со своими фаворитками. Во время общения с ними ему ничего не стоило выглядеть умным и блистательным, ведь часто он получал самое лучшее образование в империи. Получив специальное образование и соответствующее воспитание, все эти девушки оставались по-детски наивными. Султан любил рассказывать им общее положение дел в мировой политике, делился с ними историями, свидетелем которых был сам или слышал от других. Многие девушки, обитательницы гарема, довольствовались крупицами знаний, которые получали от своего господина; для некоторых из них эти небольшие познания становились основными в их жизни, протекавшей в стенах гарема, и они умирали здесь, так и не соприкоснувшись с реальной жизнью за его стенами.