Соломон Кипнис - Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему Страница 6

Все, кто приходит поклониться своему кумиру, обращают внимание на фотографию (ее сделал А.Ковтун), переведенную на керамическую пластину, вмонтированную в лицевую грань куба. С нее смотрят задумчивые глаза человека, создавшего такие незабываемые фильмы, как «Калина красная», «Печки-лавочки».

Если бы по посещаемости могил составлялся рейтинг популярности почившего, то в первой пятерке вместе с Хрущевым, Аллилуевой, несомненно, был бы и Шукшин. Круглый год на его могиле, одной из самых ухоженных здесь, лежат живые цветы — свидетельство всенародной любви и долгой памяти.

Известный кинооператор Анатолий Дмитриевич Заболоцкий, снимавший и «Калину красную», и «Печки-лавочки», в своей книге «Шукшин в кадре и за кадром» написал:

«Умер, как известно, Василий Макарыч на Дону, возле станции Клетской, на теплоходе, арендованном съемочной группой «Они сражались за Родину»...

Где хоронить? Сибиряки просят везти в Сибирь, мать слезно требует — в Сростки. Но и Москва хоронить с почетом любит. Завещания нет...

Многие включились помочь добыть место на Новодевичьем кладбище. Сергей Михалков сказал тогда: «На Новодевичьем кладбище для писателей есть несколько мест, а претендентов много. Шукшин в их число не входит!»... Василий Белов отправил телеграмму Шолохову: «На московской земле не нашлось места для Шукшина. Необходимо Ваше вмешательство». Позднее выяснилось — Шолохов телеграммы не получал».

В архиве хранится письмо (от 7 октября), в котором ЦК ВЛКСМ и киностудия «Мосфильм» просят захоронить Шукшина на Новодевичьем. И на этой бумаге в тот же день появились все необходимые резолюции, разрешающие захоронение.

Как же это «стыкуется» с прочитанным в книге?

С этим вопросом я обратился к Заболоцкому. И он поведал мне некоторые, не вошедшие в книгу подробности той унизительной эпопеи выпрашивания места на Новодевичьем, участником которой был сам. Дополнил его рассказ Алексей Захарович Ванин, актер, друг Шукшина.

После разговора с Михалковым им удалось по телефону связаться с Фурцевой. Министр культуры сказала, что Шукшин, несомненно, должен лежать на Новодевичьем, но эти вопросы решает не она и повлиять сейчас (!?) не сможет.

А в это время Моссовет уже определил, что похороны состоятся... на Введенском кладбище.

И тогда они позвонили своему знакомому, который занимал довольно высокий пост в Верховном Совете СССР, и попросили его обратиться за помощью к Брежневу. Но тот был в ГДР. Решили идти к Косыгину. Его реакция была однозначной: Моссовет должен, — заявил он категорично, — дать место на Новодевичьем. Удалось связаться и с Берлином. Там доложили ситуацию Брежневу, который сказал, что ему очень нравятся картины «Калина красная» и «Печки-лавочки», и похоронить Шукшина следует на Новодевичьем.

Как довели мнение первых лиц государства до Моссовета, ходатаи не знают. Но 7 октября им стало известно, что место на Новодевичьем отведено.

На следующий день тело Шукшина при огромном стечении народа было, наконец, предано земле.

(1-3-3)

ШУТКА С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

Жолтовский Иван Владиславович (1867-1959), академик архитектуры. Остальные звания, а их у него немало, перечислять не стану, упомяну лишь, что первый план реконструкции Москвы, названный «Новая Москва», по указанию Ленина в 1918 году составили архитекторы Жолтовский и Щусев....

МОГЭС на Раушской набережной, особняк на Спиридоновке, Госбанк на Неглинной, дом на Моховой (посольство США, потом «Интурист»), ипподром на Беговой, кинотеатр «Слава»... Это лишь небольшая часть московских «визитных карточек» Жолтовского.

На Новодевичьем, в этом мемориальном музее под открытым небом, тоже есть работы Жолтовского. Здесь он архитектор трех памятников: Аллилуевой-Сталиной (скульптор И.Шадр), Наде Шаталиной (скульптор Н.Крандиевская) и надгробия... самому себе.

Как такое получилось, мне рассказал мой хороший знакомый архитектор Петр Скокан.

...В 1950 году умерла известная певица Нежданова, для могилы которой Жолтовский создал проект надгробия в виде большой мраморной урны. Но проект остался неосуществленным.

Вспоминая об этом, Жолтовский как-то пошутил, что неплохо, если у него будет такое надгробие.

И вот, в канун столетия со дня рождения Жолтовского на его могиле была поставлена сделанная по проекту учеников мастера (архитекторов П.Скокана, Г.Михайловской и Н.Сукояна) трехметровая урна из белого мрамора, которую нарисовал в свое время сам Жолтовский.

(1-3-15)

ХОДИЛИ «НА НЕГО»

В 1938 году, в бытность мою студентом Института цветных металлов и золота, рассказывали о профессоре Текстильного института, который читает лекции по теоретической механике с таким артистизмом, выкидывает иногда такие номера, что «на него» ходят студенты даже из других институтов.

Пошел как-то и я с товарищем. И нам, что называется, повезло с первого раза.

...На кафедру амфитеаторной аудитории поднялся профессор, поздоровался, и только начал читать лекцию, как вдруг... замер.

Он увидел студентку, которая опоздала и крадучись пыталась войти в аудиторию по нижнему проходу, надеясь остаться незамеченной.

Но когда она была уже почти у цели, раздался «грозный» окрик профессора: «Не пущу!».

Оторопевшая студентка тут же выбежала из аудитории.

Это был лишь первый акт лекторского спектакля. Профессор быстро поднялся наверх и на ходу выразил уверенность, что девица все равно попытается войти в аудиторию.

Действительно, тут же верхняя дверь открылась, показалась девушка и... оторопела: перед ней опять стоял профессор! И снова «грозное»: «Не пу-щу!»

А когда совсем ошалевшая студентка стала стремительно удаляться, он распахнул дверь и запел приятным баритоном: «Вернись! Вернись! Я все прощу!»

Сквозь слезы смеялась вернувшаяся девушка, хохотала и аплодировала аудитория. Лекция продолжалась.

Вспомнил я об этом, когда оказался у могилы, где на плите написано: профессор Минаков Андрей Петрович (1893-1954).

Он был видным ученым, прекрасным педагогом, блестящим лектором. Заведовал кафедрой теоретической механики Московского текстильного института, преподавал в МГУ, в Военно-воздушной инженерной академии им.Н.Е.Жуковского.

(1-4-7)

ДОМ ПОД ПСЕВДОНИМОМ

Действующие лица: акушер-гинеколог, купчиха, революционерка.

С этим «трио» непосредственно связана история образцового родильного дома, открытого в 1906 году в Москве и существующего поныне.