Илья Старинов - Разведшкола № 005 Страница 6

Это побудило ЦШПД 18 сентября 1942 года обратиться к Военным советам Закавказского и Сталинградского фронтов о помощи обученными и обстрелянными кадрами. В результате последовало распоряжение командованию 28-й армии выделить спецшколе № 005 тридцать человек, преимущественно коренной национальности. Аналогичное указание поступило и Военному совету 51-й армии.

По-видимому, подобное указание получил и Военный совет Закавказского фронта. Вот на основании этого указания и последовал приказ 28-й запасной стрелковой бригаде, расположенной в грузинском местечке Ав-чалы и 38-й запасной стрелковой бригаде, расположенной в маленьком городке Сурами, о выделении из их состава определенных групп младших командиров, желательно уже «понюхавших пороха».

Во второй половине сентября штаб Южного отдела ЦШПД и сформированная при нем диверсионно-разведывательная школа № 005 начали действовать. К концу сентября в тыл противника были заброшены более 300 человек.

Однако первые попытки заброски диверсионно-разведывательных групп на оккупированную территорию Калмыкии окончились печально. Наскоро подготовленные и плохо вооруженные группы, несмотря на героическое сопротивление, становились легкой добычей хорошо вооруженного и обученного противника.

А в это время на Южном направлении Советско-Германского фронта с левого и правого флангов от Астраханского оборонительного рубежа происходили следующие события: сентября закончились бои на перевалах Центральной части Кавказского хребта. 46-я армия разбила немецкие части и отбросила их остатки на его северные склоны. Немцам так и не удалось осуществить план перехвата черноморских коммуникаций советских войск. 22 сентября 1-я танковая армия генерал-полковника Эвальда фон Клейста, развивая свое наступление, форсировала реку Терек под Моздоком. Две недели там шли упорные бои за Моздок. Кругом горели нефтяные скважины. 25 сентября немецкие войска прорвали советскую оборону, захватили Нальчик и начали продвижение к Владикавказу. Но у стен этого города их наступление захлебнулось.

А в это же время на правом фланге 6-я армия генерал-полковника Фридриха Вильгельма фон Паулюса, включенная в группу армий «В», протаранила советскую оборону на Дону и застряла в развалинах Сталинграда.

В конце сентября войсковой старшина кубанского казачьего войска Н.Г. Назаренко, сколотивший из жителей Кубани, противников советской власти, кавалерийский отряд в несколько сотен человек, вывел его из предгорий Кавказа на Дон и начал боевые действия на коммуникациях отступающих частей Красной Армии. Позже, в октябре, он присоединил свой отряд к германской армии, в составе которой стал действовать в качестве казачьего разведывательного дивизиона. А в декабре 1942 года он официально вошел в боевую группу полковника фон Паннвица. 28 сентября Государственный Комитет Обороны принял решение о переформировании фронтовых штабов партизанского движения в представительства ЦШПД на действующих фронтах. Одновременно в тот же день Ставка ВГК переименовала Сталинградский фронт в Донской, а Юго-Восточный фронт — в Сталинградский.

Глава 3

Немного о себе и о том, как я попал в диверсионно-разведывательную спецшколу № 005

Я родился в Москве в 1925 году в семье одного из создателей и руководителей партии большевиков и Коммунистического Интернационала (Коминтерна) Иосифа (Осипа) Ароновича Пятницкого. Мой отец с 1921 по 1935 годы руководил организационной и конспиративной деятельностью всех коммунистических партий, входивших в Коминтерн. С 1935 года он, будучи членом ЦК ВКП(б), возглавлял Политико-административный отдел ЦК ВКП(б). Но в июне 1937 года он выступил на Пленуме ЦК с осуждением проводимой Сталиным политики террора и геноцида против советского народа. За это Сталин стал считать моего отца своим личным врагом.

В конце 30-х годов моя семья была репрессирована: отец и старший брат Игорь, ученик 10 класса, в 1937 году, мать Юлия Иосифовна и я сам в 1938 году. Мне в ту пору было только 13 лет. Поместили меня в детский приемник НКВД. Но привлечь меня к уголовной ответственности не могли, так как уголовный кодекс Страны Советов предусматривал уголовную ответственность только с 14 лет.

Тогда авторитетная медицинская комиссия этого ведомства вынесла решение, что моя метрика неверна, и установила, что обследуемому субъекту, то есть мне, не менее 14 лет. Таким образом, я сразу повзрослел на один год. Но это время сменилось руководство НКВД. Н.И. Ежов (1895–1940) был арестован, его сменил Л.П. Берия (1899–1953). Началась зачистка мест заключения, и меня направили на Кубань, в Кропоткинскую колонию для малолетних преступников. Оттуда я вскоре сбежал, но был задержан в Армавире и направлен в детский дом в станицу Вознесенскую. Там вступил в комсомол и стал секретарем комсомольской организации. Тогда же познакомился со своим старшим товарищем Степаном Козловым, который был комсоргом школы, где я учился, а затем комсоргом станицы, где был расположен наш детдом.

В 1942 году, когда немцы подошли к Ростову-на-Дону, и на Кубани начали создавать истребительные отряды для борьбы с немецкими десантами и казачьими бандгруппами, Степа Козлов стал политруком истребительного отряда Лабинского района и включил меня в состав своего отряда.

Вот тогда он отредактировал мою биографию таким образом, что потом я смог пройти все проверки. В ней значилось, что родителей я своих не помню, что с малых лет болтался по разным детдомам, что я «государственный ребенок». И сделал мне справку, заверенную печатью райкома комсомола. Этот документ очень помог мне в дальнейшем.

В это время немецкая армия прорвалась на Кубань. Наш истребительный отряд сопровождал районную колонну во время ее отхода на Кавказ в район Моздока и дальше до Махачкалы. Там, после того как мы попали под бомбежку, наши дороги разошлись. Я и два моих товарища-одноклассника, Гавриил Морговский и Валентин Тропинин добрались до Дербента и там, в городском военкомате, оформились в армию. Военкомат направил нас в 28-ю запасную стрелковую бригаду, где нас как парней грамотных, закончивших 9 классов, сразу зачислили в учебный батальон, в полковую школу пулеметчиков.

И тут произошел один из парадоксов судьбы. Мой старший брат Игорь был обвинен в том, что создал у себя в школе молодежную диверсионную группу «Дети за отцов» и получил за это десять лет лагерей, а я, его брат, был направлен на учебу в сверхсекретную диверсионно-разведывательную спецшколу № 005 ЦШПД. Но рассказ об этом дальше.

Итак, я все еще находился в учебном батальоне 28-й запасной стрелковой бригады, заканчивая там курс подготовки младшего командира по специальности пулеметчика. Там нас усиленно обучали работе на станковом пулемете системы «Максим». Материальную часть и стрельбу из этого пулемета мы освоили быстро, но тактику его использования в различных условиях боя в нас вдалбливали драконовскими методами. Занятия длились по 12 и более часов в день. Они заключались в основном в том, что наша рота курсантов-пулеметчиков все время штурмовала позиции условного противника, расположенного на холмах или на других укрепленных позициях, или же мы маршировали в походном порядке, когда пулемет «Максим» разделяется на части: тело (ствол со щитом) и станок.