Анна Оленина - Дневник Страница 6

  24 <сентября 1828> Понедельник

  Вчера были у нас гости: Меендорф, Василевский72 и Лобановы73, возвратившиеся из Чужих край. В Дрездене видели они Вариньку74. Слава Богу, ей лучше, и она много заботится обо мне, все хочет знать, хороша ли я. Когда увидит, то будет desappointee (разочарована), потому что я подурнела и о том сама жалею. Но есть дни, в которые я еще порядошна. Вчера же получила я пакет от Алексея Петровича, в нем был один браслет, другого он не успел кончить. Письмецо было в сих словах: "Я дожидал проволоки до 4 часов. Видно мне должно кончить их после войны. Слуга Ваш Груши маченые. 22 Сентября". (Груши маченые -- имя, которое Елена Е<фимовна> дала Львову75 и справедливо). В том же пакете были некоторые бумаги, писанные ему на память, и также кусок руды серебряной, на которой было написано "Юноше несравненному"76. Кусок сей завернут был в бумажке, испачканной ероглифами, но я разобрала их, потому что у меня был ключ, вот они: "Вам, несравненная Анна Алексеевна, поручаю вещь для меня драгоценную. Прощайте".

  Я взяла бумаги, положила в пакет и надписала: "Отдать по возвращении". Кусок руды положила в ящичек, вытаченной нарочно, написала внутри: "Отдать Алексею Петровичу Чечурину". Завязала тесьмой и положила свою печать. И теперь спокойна. Я сделала то, что должно, сохраню его тайну, она не касается до меня.

  Сегодня, нет, вчера вечером сказала мне Мама: "Вить Козак в тебя влюбился". А я очень рада, что он уехал, я не любовь к нему имела, но то неизъяснимое чувство, которое имеешь ко всему прелестному и достойному. Он был мой идеал в существе. Он имел то чистое, непорочное чувство чести, которое непонятно для наших молодых людей, он не мог подумать без ужаса об разпутстве, хотя имел пред собою, и с молодых лет, разврат пред глазами: но чистая душа его не понимала удовольствий жизни безнравственной. Благородность души, правилы непорочные, ненависть к разврату и притеснению, чистая вера, пылкость чувств и любовь, которую только узнал при своем отъезде -- вот что привязало меня к нему.

  25 <сентября 1828> вт<орник>

  Grande nouvelle: Alexandrine Repnine epouse Koucheleff. Je lui en souhaite! Mais le mariage n'est pas encore declare.

   (Большая новость: Александрин Репнина77 выходит замуж за Кушелева78. Я ей того желаю! Но о женитьбе еще не объявлено.)

  <Изображение руки>

  Мы потом все входим после и пляшем, Слепцов входит в наш хоровод и танцует, потом мы все уходим со сцены.

  Дейст<вие> 2. Лотарея.

  Приходит брать билет Краевской Лотарейщик. Входит на сцену Слепцов, одетый молодым негодяем, разсказывает, что проиграв всю фортуну в карты, он рисковал последними деньгами и купил лотарейной билет. Что видя везде неудачи, посватался за богатую старуху и что, быв еще женихом и получив от ея 50 тысяч для заведения дома, он половиною заплатил долг, а другую опять проиграл, и даже билет лотарейной отдал Фиакру79, которой вез его и которому нечем было заплатить. Проклиная Фортуну он уходит со сцены; в то время как он разсказывает свою историю, я вхожу, беру билет и слушаю разсказ его. По выходе его входит Фиакр Репнин, мой жених, я разпрашиваю его, что он делал с тех пор, что мы не видались, он разсказывает свою историю с Картежником и билет лотарейный. Я браню его, зачем он его взял, и в эту минуту Лотарея начинается, Basil80 выигрывает 500... не знаю чего. Приходит Слепцов с старой своей супругой Е<ленной> Е<фимовной>, узнает об щастии Basiля, которой хочет возвратить ему билет, он от него отказывается и желает нам щастья (и тихо говорит мне на ухо: "Скажите что-нибудь"), я же замешалась и сказала громко: "Я не знаю, что". Все засмеялись, и занавесь опустилась.

  Дей<ствие> 3. Mani.

  С одной стороны у комелька сидит Химик Слепцов. По комнате ходит с луком и стрелами Козак и горюет об забытой своей охоте. Он подходит к Химику и разспрашивает его про его занятия. Слеп<цов> доказывает ему, чтоб хорошо стрелять, то надобно знать химию. Смешной разговор между ними. Я вбегаю и ко всем пристаю с моим провербом, никто меня не слушает. Реп<нин> в то время ездит на неизъяснимой части и делает разные штуки. Входит поэт с стихами, все от него бегут, и Слепц<ов> говорит: "Уходи: я все терпел, но поэт -- это невозможно".

  Дей<ствие> 4 и последнее.

  С одной стороны клавикорты, за ними сидит Слеп<цов> в колпаке и халате. С другой -- Краев<ский> пишет ноты. Слеп<цов> берет аккорд и встает в возхищении. Потом представляет голосом и руками весь оркестр и увертюру своей новой оперы "Семирамида". В самом пылу его разсказа подходит к нему Краев<ский> и спрашивает, в каком тоне писать Арию. Melomane прогоняет его с гневом, вдруг входит молодой человек, Реп<нин>, и подносит ему рекомендательное письмо, он его не читает, а схватывает за руку и разспрашивает, на каком он инструменте играет. Тот признается, что ни на каком, он, однако, просит сделать репетицию. Сцена произходит между Семирамидой, Аспиком81, и <слышен> колокол, которой в то время звонит: он дает ему колокольчик в руки и заставляет свистать и звонить. Я (дочь его) и кухарка Е<лена> Е<фимовна> вбегаем в комнату, думая, что дом горит. Тут узнаю я в молодом человеке своего любезнаго. Меломан, поймав кухарку, заставляет ея петь Perche (окунь), она выговаривает это слово истинной французинькой. Он с гневом хочет прогнать, его все успокаивают, говоря, что Madelaine знает со мной дуо. Я сажусь за пиано, и мы поем Napoliтана. После этаго Melomane вспоминает, что он должен ехать на репетицию и убегает со сцены. Тут подходит ко мне Basil и спрашивает, есть ли надежда, чтоб мой отец позволил ему на мне жениться, я говорю ему, что не думаю, потому что он не музыкант. В ту минуту он стучит в дверь, Ba схватывает музыку "Семирамиды" и клянется, что он сожгет ея, ежели он не согласится на нашу свадьбу; он на все соглашается от страху, и мы его впускаем, и он соединяет наши руки, и пиеса кончена. Serge Galitz подходит к спектатерам и поет куплет своего сочинения.

  Вечером мы играли в разные игры, все дамы уехали. Потом молодежь делали разные тур de passe-passe (фокусы) и очень поздно разъехались. Прощаясь, Пушкин сказал мне, что il doit partir pour ses terres, si toutefois il en aura le courage, ajouta-t-il avec sentiment. Pendant que tout se preparait dans la salle, je rappelai a Serge Gal la promesse qu'il m'avait faite de me dire certains faits. Apres bien des manieres, il me dit, que cela concernait le poete, me pria en grace de ne pas changer de maniere d'etre, blama maman pour la rudesse qu'elle avait employee avec lui en disant que ce n'etait pas le moyen de le calmer. Lorsque je lui parlai de l'impertinance, avec laquelle Sterich m'avait parle chez la es Koutaisoff de l'amour de P, il me dit qu'il l'avait aussi blame en disant que ce n'etait pas son affaire et que j'avais tres bien repondu. Puis lorsque je lui dis que j'etais furieuse des propos, que tenait Psur mon compte, il me dit de celui-ci: "N'est-ce pas, qu'il avait dit: "Мне бы только с родными сладить, а с девчонкой уж я слажу". "Но вить это при мне было, и не так сказано, но вить я знаю, кто вам сказал и зачем. Вам сказала Вар<вара> Д<митриевна>". La j'ai pense, qu'il savait aussi bien la raison que moi et je me tus. Nous parlames apres de Kiceleff et de la cour, qu'il avait faite a M-me Vacilevsky. Il me dit, qu'il l'avait beaucoup blame. Enfin c'etait une conversation tres interessante. (Прощаясь, Пушкин сказал мне, что он должен уехать в свои имения82, если только ему достанет решимости -- добавил он с чувством. В то время, как в зале шли приготовления, я напомнила Сержу Гол<ицыну> его обещание рассказать мне о некоторых вещах. Поломавшись, он сказал мне, что это касается поэта. Он умолял меня не менять своего поведения, укорял маменьку за суровость, с которой она обращалась с ним, сказав, что таким средством его не образумить. Когда я ему рассказала о дерзости, с которой Штерич83 разговаривал со мной у графини Кутайсовой84 о любви Пушкина, он объявил, что тоже отчитал его, сказав, что это не его дело, и что я очень хорошо ему ответила. А когда я выразила ему свое возмущение высказываниями Пушкина на мой счет, он мне возразил: "По-вашему, он говорил: "Мне бы только с родными сладить, а с девчонкой уж я слажу", -- не так ли?Но вить это при мне было, и не так сказано, но вить я знаю, кто вам сказал и зачем. Вам сказала Вар<вара> Д<митриевна>"85. И тут я подумала, что у него такие же веские доводы, как и у меня, и умолкла. Потом мы говорили о Киселеве и о его ухаживании за мадам Василевской, он мне сказал, что он его крепко за это выбранил. В общем, это была очень интересная беседа.)