Борис Евгеньев - Радищев Страница 6

Как всесторонне и широко образованный человек, Радищев, разумеется, был хорошо знаком и с идеями французских философов-материалистов (в свои студенческие годы он с увлечением изучал их произведения) и с немецкой идеалистической философией. Буржуазные исследователи Радищева, как правило, изображали его в неприсущей ему роли «ученика» французских философов-просветителей[23]. Это было сознательным, реакционным по своему существу стремлением принизить значение Радищева, умалить его роль в истории русской культуры.

Одним из первых критиков Радищева во второй половине XIX века был М. Лонгинов, буржуазный историк русской литературы, выступавший против идейной направленности Радищева. С работами о Радищеве выступали Е. Бобров, И. Лапшин, А. Незеленов, Г. Шпет и другие буржуазные историки русской литературы и философии, стараясь снизить значение Радищева, изобразить его учеником западноевропейских философов.

Радищев, как и все великие русские мыслители-материалисты, всегда шел самостоятельными путями, во всем был оригинален и самобытен. Решая высший, основной вопрос философии, он понимал многое из того, что было еще неясным для французских философов-материалистов.

«Высший вопрос всей философии», по словам Энгельса, есть «вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе…. Философы разделились на два больших лагеря сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы… составили идеалистический лагерь. Тем же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма».

«Вещественный, чувственно воспринимаемый мир, к которому принадлежим мы сами, есть единственный действительный мир… Наше сознание и мышление, каким бы сверхчувственным оно ни казалось, является — продуктом вещественного, телесного органа, мозга. Материя не есть продукт духа, а дух сам есть лишь высший продукт материи»[24].

Радищев принадлежал к передовому лагерю философов-материалистов. Высший, основной вопрос философии он решал в своих произведениях с материалистических позиций.

«Бытие вещей, — писал он, — не зависимо от силы познания о них и существует само по себе».

«Устремляй мысль свою, воспаряй воображение; ты мыслишь органом телесным, как можешь представить себе что-либо опричь телесности?»

Так писал Радищев в трактате «О человеке, его смертности и бессмертии», утверждая тем самым основной материалистический тезис о первичности материи и вторичности мышления.

Однако материалистическое мировоззрение Радищева не лишено внутренних противоречий, не всегда последовательно, что характерно для всех материалистов его времени. Случалось, что он колебался между религиозной догмой о бессмертии души и наукой, отвергающей мистическое учение о загробной жизни, признавал «высшую силу», якобы давшую материи движение: «и се рука всемощная, толкнув вещественность в пространство, дала ей движение…»

Но, не будучи последовательным атеистом, он смело и резко разоблачал реакционную сущность религии и церкви как средств угнетения и порабощения народа.

Одним из существенных недостатков мировоззрения Радищева является также то, что он, как и все материалисты домарксова периода, не сумел подойти к явлениям общественной жизни с материалистических позиций.

Несмотря на все это, философский материализм Радищева — воинствующий материализм, направленный против господствовавшей в то время религиозно-схоластической идеологии, против мистицизма и суеверий, служащий интересам порабощенного народа. Материализм Радищева является теоретической и идейной основой его революционной деятельности. Тогда как многие из современных ему западноевропейских мыслителей-мате-риалистов надеялись на возможность улучшения жизни народа по воле «просвещенного» монарха, Радищев, как говорилось выше, прежде всего ждал избавления от рабства путем революционного восстания народа.

Таковы в самых общих чертах основы мировоззрения Радищева. В дальнейшем более подробно будет сказано, как оно формировалось и в какой степени определяло собою жизнь и деятельность великого русского писателя-революционера. Сейчас хотелось бы еще отметить, что торжество идей марксизма в России обусловлено в значительной степени «солидной материалистической традицией», которая имелась, как писал В. И. Ленин, «у главных направлений передовой общественной мысли России».

Эта материалистическая традиция начата трудами Ломоносова и Радищева и продолжена великими русскими философами, учеными и писателями, освобождавшими русский народ от дурмана поповщины и идеализма.

Ломоносовым начинается русский естественно-научный материализм.

Всю свою жизнь боролся он со средневековой схоластикой в науке. Всю свою жизнь пропагандировал он материализм как единственно правильное научное мировоззрение.

Радищев стоит у другого истока русской материалистической философии, которая в дальнейшем сольется с русским революционным движением, углубленная и развитая декабристами и Герценом, Белинским, Чернышевским, Добролюбовым и другими борцами против крепостничества и самодержавия.

Следует также сказать, что материалистическая философская мысль в России никогда не ограничивалась кругом одних лишь теоретических вопросов, но всегда стремилась к практическому приложению в жизни, к преобразованию общественной жизни. Эта характерная черта русской материалистической мысли — ее органическая связь с творческой созидательной деятельностью народа, с его борьбой — характерна и для Радищева. Уже одно это позволяет говорить о нем как об одном из величайших мыслителей XVIII века.

Наконец, значение Радищева не только в том, что он был великим революционным деятелем, но и в том, что он один из замечательных русских писателей.

И здесь, в области литературного труда, он выступает не как последователь западноевропейской литературы XVIII века, а как самобытный русский писатель, писатель-новатор, связанный неразрывными узами с родиной, со своим народом.

Если как философ Радищев — материалист, то как писатель он стоит в начале реалистического направления в русской литературе.

… Со старинного портрета, быть может писанного крепостным художником, на нас смотрит умное, красивое лицо, с большими живыми глазами, обрамленное гладким пудреным париком. Оно очень привлекательно, это лицо, прежде всего потому, что одухотворено глубокой мыслью.

Радищева нельзя не принять умом, нельзя не понять и не оценить его историческую заслугу перед родиной. Но узнав его ближе, нельзя не принять его и сердцем, нельзя не полюбить его как человека.