Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин Страница 60

– Здесь посветлее, кажется.

Ребята согласились с доводом неожиданного лидера и тотчас, молча, принялись усердно заправлять кровати новым, до хруста накрахмаленным бельем.

– Может, познакомимся? – выпрямившись и положив вещи на подоконник, сказал коренастый. – Меня зовут Леша Зубов, можно просто Леха, – доброжелательно отрапортовал он.

– А меня Володи́ша Гончаренко, – заулыбался длинноногий.

– Что за имя Володиша? Впервые слышу, – удивленно переспросил Леша.

– Все так зовут, а в свидетельстве о рождении записан Владимиром.

– У меня все просто, – сказал третий, – я – Николай Стрелков.

– Слушай, Володиша, ты, наверное, тут много чего знаешь, – начал разговор по делу Леша.

– Многое – не многое, но кое с чем знаком. А что тебя интересует?

– Смотри, сколько кроватей. Это столько же народа поступать будет?

– Поступать будет больше, добавь к этим кроватям городских парней, девчонок, так что конкурс не шуточный. Набирают-то всего две группы.

– Не две группы, а три, – вдруг заговорил молчавший до этого Коля Стрелков.

– А ты откуда знаешь?

– Это не секрет, в приемной комиссии при сдаче документов сказали.

– Тебе, что ли, сказали?

– Всем, кто хотел знать.

– Ишь ты, какой, строгий. А чего кепку не снимаешь?

– Не снимаю пока.

– Что, голову наголо обстриг?

– Обстриг, ну и что?

– Ну чего вы завелись, – подойдя к Коле, успокаивающе произнес Леха, – хватит спорить. Не успели познакомиться, а уже препираетесь. Слушай, Володиша, а столовка рядом есть?

– В мужском общежитии на первом этаже есть столовая, но, наверное, тоже на ремонте.

– Пойдемте столовку искать. Ты с нами, Коля?

– Пожрать у меня есть что, – загадочно произнес Коля, доставая из вещмешка хлеб, сало, огурцы и лук. – Чайку бы где-нибудь отыскать, и поедим. Еды у меня много, на всех хватит. Мамка позаботилась.

– Побереги запасы, еще вечер будет, – посоветовал Леха, у которого от упоминания приятелем матери защемило сердце. Своей-то у него уже не было.

– Да чего жалеть-то, завтра первый экзамен, не сдадим – и свободны.

– Коля, ты уж сразу-то не паникуй, – сдержано посоветовал Алексей.

– А чего паниковать, завтра диктант, а у нас учителку по русскому в школе за два года несколько раз всего и видели. Сначала болела, потом рожала, после родов опять заболела. Географичка ее заменяла. Все стихи читала и нас заставляла учить их, прививала любовь к поэзии. Поэзия, конечно, хорошо, но без знания русского языка – жить невозможно.

– Коля, сядешь рядом. Мой самый любимый предмет русский с литературой. Сейчас-то чего делать? Жрать охота, аж зубы ноют.

– Лешка, Володиша, пойдем чай искать, – уверенно сказал Коля.

Закидывая вещмешок за плечи и улыбаясь, он возглавил группу по поиску чая. Ребята, прикрыв свои неказистые вещи суконными одеялами, последовали за ним.

Погуляв по городу, «заморив червячка», купив впрок три бутылки лимонада, подростки вернулись в клуб. У дверей Лешка спросил Володишу.

– Послушай, как-то здесь все странно.

– Что странно?

– В других техникумах – учебный корпус, общежитие и все. А здесь два учебных корпуса, два общежития, четыре дома для преподавателей, слесарная, столярная, другие мастерские. Правда, все дома деревянные, кроме главного корпуса.

– Тут техникум образовался всего пять лет назад, а до этого была школа военных техников, – ответил знающий Володиша.

– Каких техников?

– Военных.

– Чего-то я первый раз о таких слышу.

– Кому надо, те слышали.

– А куда эти техники сейчас подевались?

– Да никуда, как работали на железной дороге, так и работают.

– Но они же военные.

– Да, железнодорожники все были военные, при погонах ходили, а сейчас погоны сняли и гражданскими стали.

– Так что, сейчас специалистов для работы на железной дороге не готовят?

– Ладно, Леха, заканчивай вопросы задавать. Готовили, готовят и будут готовить. Куда без этого. И мы ведь тоже будем работать на ней, матушке, железке родимой.

– Володиша, ты не прав. Наша специальность – строительство и изыскание железных дорог.

– Ну и что, не автомобильных же.

Вечером, расположившись на скрипучих кроватях, Леха стал расспрашивать Колю.

– А ты откуда сюда приехал?

– Да рядом я живу, в селе Большой луг.

– А чего в железнодорожники потянуло?

– Не знаю. Просто у нас в селе школа-семилетка, и чтобы учиться дальше, нужно ездить далеко, в школу в районный центр, или жить там постоянно. Вот родители посоветовали: иди в техникум, среднее образование получишь и специальность, а там поступай, куда душе угодно.

– А куда ты хочешь?

– Ой, боюсь даже говорить.

– Чего так?

– Не сглазить бы, больно мечта заветная.

– Мне-то скажи.

– Нет, никому не скажу.

– Ладно, Коля, не говори, – «наверное, в летчики или в артисты собрался», – подумал Леха.

– А ты, Леха, как сюда попал?

– Я-то. Долго рассказывать.

– Не хочешь, не говори.

– Да все просто. Приехали мы с ребятами в геологоразведочный техникум поступать. Ребята после десятого класса, у них документы приняли, а у меня нет.

– Почему?

– Сказали, что после семилетки документы весной принимают, на лето на практику отправляют с геологами вместе, у тех, кто до осени не убежит, не разочаруется в выбранной специальности, документы берут на зачисление.

– И ты испугался?

– Да не испугался я, просто мне до весны ждать нельзя.

– Почему нельзя?

– Я же у брата живу, мама умерла год назад.

– Ну и чего?

– Не могу я без мамы жить у чужих людей.

– Ты же сам говоришь, что у брата.

– Да чего брат, он сутками в шахте, видел я его, как свет в окошке, а рядом его жена. Она словно пантера. Ненавидит меня, рычит, каждый мой шаг отслеживает. Как брат появляется, все что надо и не надо на меня наговаривает. После этого начинается совместная «воспитательная» работа. В общем, выживает меня.

– Тебя, что, брат бьет?

– Наверное, лучше бы бил. Нет, все словами, все попреки. Так они пытаются из меня человека сделать, а я, по их мнению, тварь неблагодарная. Кое-как год выдержал. Спасибо школе, там с раннего утра до позднего вечера время проводил, а точнее прятался. Поэтому, когда после геологоразведочного увидел прием в строительный техникум, не раздумывая, сдал документы. Правда, хотел на ту специальность, после получения которой дома и фабрики строят.

– На ПГС, что ли?

– Во, во, на нее. Но туда только одну группу набирают, и то нужно рабочий стаж иметь, вот поэтому документы сдал на путейский факультет. Пообещали перевести на ПГС, если там кого-нибудь отчислят.

– А я сразу на путейский подал. Какая разница, где среднее образование получать.

– Ребята, вы чего разгунделись, – раздался полусонный голос Володиши, – пора спать, завтра с утра экзамен.

Собеседники повиновались, повернулись на бок и замолчали. Однако тишины в помещении не было, скрипели двери, гремели шаги, кто-то приходил с улицы. Двое парней в соседнем ряду ругались из-за сдвинутых кроватей.

– Чего ты ее ко мне придвинул? – почти орал высокий парень с пышной копной волос.

– А как же я к своей подойду? – сдержано отвечал ему сосед, похожий на бурята.

– Как хочешь, так и подходи.

– Тогда пошел ты, знаешь, куда.

– Куда?

– Знаешь, куда.

– Ах ты, сволочь, – разъярился волосатый.

К ним поспешили ребята постарше, чьи кровати стояли на сцене. На рукавах у них были красные повязки.

– Что тут за шум, – обратился к спорщикам старший, в клетчатом пиджаке.

– Все нормально, – тихо произнес бурят.

– Ну, а ты чего, – спросил