Пьер Клостерман - Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика Страница 60

В мае 1944 года Жак и Юль пережили довольно сильное столкновение с Новотни над Ле-Гавром. Много раз в Нормандии в 602-й эскадрилье нам приходилось сводить счеты с ним. Он обстреливал пулеметным огнем нашу взлетно-посадочную полосу утром 21 июня, сбил над Базенвиллем три «дакоты», перевозившие по воздуху бочки с бензином, и спустя несколько дней участвовал в стычке над Арроманчесом с разнородным боевым формированием американских «лайтнингов» и норвежских «спитфайров», которые потеряли три «Р-44» и два «спита», а один «109-й» разбился в 100 ярдах от нашей столовой.

В то время Новотни был уже великим асом люфтваффе и командовал тремя эскадрильями истребителей в Дройксе. Его самолетовылеты были легко опознаваемы, так как он всегда был в «Фокке-Вульфе-190» и вел «Мессершмит-109».

Новотни снова неожиданно появился, командуя ягдгешвадерами 52 на Рейне/Хопстене, когда мы прибыли в Германию. Со времени шоу 1 января люфтваффе не имело, грубо говоря, центрального управления и авиазвенья были предоставлены сами себе. В отличие от нечетких руководств свыше командование на местах было чрезвычайно осторожным. Каждая группа подразделений в люфтваффе стремилась к основному аэродрому, к которому прикреплялись и несколько подсобных. Эти автономные подразделения имели свой собственный штат, оперативный контроль и снабжение, а также зенитную артиллерию и ремонтные эшелоны и весьма слабо зависели от основного аэродрома.

В Рейне/Хопстене Новотни был лично отвественен за ягдгешвадеры 52, которые были рассредоточены на нескольких дополнительных аэродромах: в Нордхорне, Плантлюнне, Нойенкирхене, Луйене, Хесепе и Брамше. Боевой состав ягдгешвадеров 52 состоял приблизительно из 75 «Мессершмитов-109», 75 «Фокке-Вульфов-190» и около 100 реактивных «Мессершмитов-262». К нему был присоединен Штаффель ночных истребителей «Юнкерсов-88». С тактическим резервом это составляло около 400 самолетов-истребителей под командованием 22 подполковников.

Союзный Интеллидженс подтвердил 60 побед на нашем фронте и около 100 на российском фронте. Ему удалось заставить себя уважать везде. По случаю, когда был сбит 47-й союзный летчик, который попытался бежать из плена, он обратился с резким протестом к самому Гитлеру, эхо которого докатилось даже до нас.

Последний раз я вел отделение из четырех «тем-пестов» в «крысиную» схватку над Рейном/Хопстеном 15 марта на высоте 8000 футов. Вдруг на уровне земли мы увидели «Мессершмит-262» без какой бы то ни было маскировки, его гладкие крылья сверкали на солнце. Он уже находился в коридоре зенитной артиллерии и собирался садиться. Чтобы прикрыть его, уже был выпущен поток трассирующих снарядов. Согласно новым приказам, я решил не атаковать в таких условиях, однако без предупреждения мой четвертый номер вертикально пикировал к маленькой яркой точке, которая приближалась к длинной цементной взлетно-посадочной полосе. Стремительно рассекая воздух, словно пуля, Боб Кларк чудом прошел сквозь стену зенитной артиллерии без единого попадания и выпустил длинный шквал огня на серебристый «Мессершмит-262», который находился на последней фазе подхода. «Мессершмит» упал в огне прямо на край аэродрома.

Спустя две недели мы узнали по перекрестно захваченным документам и докладам заключенных, что тот самолет вел Новотни. Все пошли спать. Брюс Коул, Кларк, Брукер и я задержались и быстро просмотрели в обзоре иллюстрированную статью о Новотни, названную «Адлер», которую мы нашли в Гоше. Там была его фотография, выполненная в тот день, когда он получил Железный крест с мечами, бриллиантами и дубовыми листьями — высшую немецкую военную награду. У него было лицо уставшего ребенка со следами печали, решительный рот и подбородок.

— Ладно, — вдруг сказал Брукер, — пора спать. Жаль, что этот тип не носил нашу униформу.

Рейн

Брукер держал авиазвено твердо всю неделю. Его три эскадрильи потеряли 17 летчиков. Мы повредили 24 немецких самолета и 52 локомотива.

Состав 274-й эскадрильи сократился до 11 летчиков и 16 самолетов. Мы, вероятно, не могли поддерживать его на прежнем уровне. Подразделение группы поддержки смогло очень быстро обеспечить нас новыми самолетами, но летчики «темпеста» не росли на каждом кусте. Утром 20 марта дежурный «анзон» доставил нам 4 летчика-сержанта и одного уоррант-офицера. Последний из этих пяти новобранцев погиб 23-го. Бывалым летчикам, выносившим по три самолетовылета в день, уже было трудно спасать и свои собственные шкуры, не говоря уже о том, чтобы присматривать за новичками. Эти несчастные, только что прибывшие парни, налетали на «темпестах» лишь около трех или четырех часов. Подавленные своими ощущениями от машин, на которых было очень непросто летать, они дали зенитной артиллерии и «Мессершмитам-109» уничтожить себя.

Браун был одним из этих четырех летчиков-сержантов. Как только он прибыл в Фолькель, около 10 часов утра, до полудня я провел его через огневое испытание на одном из наших новых «темпестов». Он пошел на ленч в столовую со своим вещевым мешком и далее не успел еще раскрыть его, как его вызвали назад в рассредоточение для выполнения операции.

В отделении из четырех самолетов под руководством Хибберта он сражался с десятком «фокке-вульфов», и, к великому счастью, ему удалось повредить один и вернуться домой. Но Хибберта и Хамфриза сбили.

В тот самый вечер, когда мои летчики пошли попить чаю, мы отправились с ним в полет после срочного сигнала тревоги. Через десять минут мы уже летели над Веселем на высоте 10 000 футов. Когда мы прибыли, то увидели, как реактивный «Мессершмит-262» исчезал в облаках. После секундного разочарования я инстинктивно бросился в схватку. Над нами было 4 «фокке-вульфа», а бедняга Браун пошел вниз, словно сигнальный огонь на берегах Рейна.

Нервы летчиков расшатались из-за постоянных стрессовых ситуаций: вдребезги разбитые шасси, аварии при выруливании, вышедшие из строя тормоза, пробоины, плохие посадки, разбитые винты и т. д.

24 марта 1945 года. В 3 часа утра первый прикрывающий самолетовылет над Веселем, который атаковала 1-я бригада командос. Над городом, который всю ночь бомбила 186-я эскадрилья «ланкастеров», все еще висело плотное облако пыли и дыма.

В районе аэродрома было ужасное скопление «темпестов» и «спитфайров», летающих вокруг на скорости 300 миль в час. Необходимо было иметь хорошие нервы, чтобы выдержать десять минут этого хаотичного мигания зеленых и красных огней, и в это время пытаться выстроить отделение в боевой порядок.