Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 1 Страница 60

В годы учебы в средней школе я читал книги ночами напролет, и читал их не только из увлечения чисто научными знаниями, или из-за простого любопытства, особой пытливости. Я копался в книгах и не для того, чтобы стать ученым или продвинуться по лестнице служебной карьеры. Я пытался найти в книгах ответы на вопросы: как разгромить японских империалистов и вернуть себе страну? Как ликвидировать социальное неравенство и создать счастливую жизнь для людей труда? Где бы и какие бы книги ни читал я, всегда стремился найти ответы на эти вопросы.

В ходе таких стремлений, можно сказать, утверждалась моя позиция — относиться к марксизму-ленинизму не как к догме, а как к оружию практики, найти критерий истины не в абстрактной теории, а всегда в конкретной практике корейской революции. К этому времени с большим увлечением я читал «Манифест Коммунистической партии», «Капитал», «Государство и революция», «Платный труд и капитал» и другие произведения классиков марксизма-ленинизма и посвященные им книги.

Вместе с политической литературой я читал много и революционных художественных произведений. Особый интерес привлекали к себе произведения Горького и Лу Синя. Если в Фусуне и Бадаогоу я читал много таких книг о жизни старых времен, как «Сказание о девушке Чхунхян», «Сказание о девушке Сим Чхон», «Сказание о флотоводце Ли Сун Сине», «Путешествие на Запад», то в Гирине читал «Мать», «Железный поток», «Моление о счастье», «Подлинная история А-Кью», «На берегу реки Амнок», «Мальчик-бродяга» и другие революционные произведения, а также прогрессивные повести, посвященные действительности того времени.

Позже, в дни антияпонской вооруженной борьбы, когда приходилось выносить такое суровое испытание, как Трудный поход, я черпал силу и мужество в таких революционных романах, как «Железный поток», прочитанных в годы учебы в Гирине. Литературные произведения оказывают важное воздействие на формирование мировоззрения человека. Вот почему при каждой встрече с писателями я говорю им, что надо больше создавать революционных романов и повестей. Ныне и наши писатели создают немало крупных революционных произведений.

Пробуждению нашего политического сознания способствовало и непосредственное знакомство с несправедливыми общественными явлениями того времени и трагической жизнью народа.

К тому времени среди переселенцев, приходивших из Кореи в Маньчжурию, было много тех, кто уходили через Гирин в Другие края. Нам приходилось часто слышать от них о мрачной Действительности нашей страны.

Переселенцы, переправлявшиеся через реку Амнок, проезжали из Дандуна по Южноманьчжурской железной дороге до Чанчуня, а оттуда уезжали по Дунчжийской магистрали в Северную Маньчжурию или через Гирин по магистрали Гирин — Чанчунь в близлежащую горную глушь, или от Мукдена уезжали по железнодорожным линиям Мукден — Хайлун и Гирин — Хвэрен в Дуньхуа, Эму, Нинань.

В зимнюю стужу и ранней весной на Гиринском вокзале и в гостиницах мы часто встречались с переселенцами из Кореи. Среди них были люди, которым приходилось пережить всякие муки и невзгоды.

Однажды я вместе с моими товарищами смотрел в театре выступление чанси. После этого выступления эта самая исполнительница чанси пришла к нам и спросила, не знает ли кто-нибудь человека по фамилии Чвэ, и назвала имя своего любимого. Мы были удивлены тому, что артистка говорила по-корейски: ведь в Корее нет такого выступления чанси.

Ее звали Ок Бун, родом она из провинции Кенсан. Однажды ее отец, встретившись с соседом за рюмкой, договорились породниться между собой, если у одного родится сын, а у другого — дочь. А если у обоих народятся сынки или дочки, то пусть они станут назваными братьями или сестрами. И, как по заказу, в одной семье родился сын, а в другой — дочка. В знак их помолвки они, разрезав шелковый платок на две части, взяли их каждый с собой. Они жили бедно, вынуждены были покинуть родной край в поисках средств к существованию. Семья жениха обосновалась в Гирине, успела приобрести квартиру и послать его в Вэньгуанскую среднюю школу. Семья имела небольшую рисоочистительную фабрику и жила без нужды. А семья невесты добралась до Дандуна. Кончились все деньги, собранные на дорогу, пришлось продать дочку Ок Бун китаянке. Она училась под кнутом исполнению чанси, стала артисткой. А когда она достигла зрелого возраста, жаждала встречи с парнем, которого родители на родине выбрали ей в женихи. Каждый раз при выступлении в новом районе она тайком от хозяйки посещала корейцев и обращалась к ним с привычным для себя вопросом.

В тот день и состоялась волнующая встреча между артисткой Ок Бун и женихом, парнем, который учился в Вэньгуанской средней школе. Ок Бун, отказавшись быть артисткой, хотела остаться у мужа. Но китайская хозяйка гастрольной труппы потребовала огромную сумму денег в качестве выкупа за девушку. И она обещала парню вернуться в Гирин, когда она, сэкономив за несколько лет деньги, возместит ими выкуп за себя.

При виде такой трагедии сердце мое обливалось кровью, пылало гневом и возмущением. Учащиеся осыпали китайскую хозяйку, такую бесчеловечную, признающую только деньги, гневной бранью, называя ее «гадюкой».

Жизнь в крупном городе, где сотни тысяч людей, обливаясь потом, вели борьбу за существование, не могла скрыть бич классового общества.

Как-то летним днем под палящим солнцем мы с товарищами возвращались с сопки Бэйшань. На дороге шла ссора между рикшей и богачом. Видимо, богач, приехавший на двуколке, дал мало денег за проезд. Рикша, протянув руку, потребовал увеличить плату, ссылаясь на то, что отныне наступил мир «трех народных принципов» и следует обращать внимание на «народное благоденствие». Вместо того, чтобы увеличить плату, толстосум крикнул ему в ответ: «Ты знаешь лишь „три народных принципа“, а не знаешь „пять конституционных прав“», — и ударил тростью рикшу.

Возмущенные учащиеся набросились на богача и потребовали доплатить ему…

Такие испытания вызывали в нас недовольство и сомнения: почему мир устроен так, что одни катаются на двуколках, а другие тащат их, одни роскошествуют в великолепных домах с двенадцатью воротами, а другие нищенствуют, прося милостыню?

Революционное мировоззрение, можно сказать, формируется в том случае, когда человек, начиная сознавать свое классовое положение и свои интересы, проникается ненавистью к эксплуататорскому классу, духом защиты интересов своего класса, а далее станет на путь революции, решившись построить новое общество.

Читая классиков марксизма-ленинизма и другие революционные книги, я начал сознавать свое классовое положение и, знакомясь с общественными явлениями, убедился в их глубоком неравенстве, и росли во мне идеи ненависти к эксплуататорским классам и эксплуататорскому обществу, и, в конечном счете, я встал на путь борьбы, решившись преобразовать и перестроить мир.