Игорь Анцышкин - 200 знаменитых отравлений Страница 60

Рассказывали, что самым популярным способом добывания рога считался способ приманивания единорога на наживку. Наживкой служила прелестная девственница. Добытчики рога сажали юную деву под дерево. Влекомый ароматом целомудрия единорог выбирался из лесной пущи и осторожно приближался к прелестнице, чтобы преклонить голову ей на колени. Девственница нежно поглаживала его рог, пока убаюканный единорог не засыпал. Тогда коварная доставала припрятанный топор и, торжествуя, отрубала рог, клича на помощь охотников с собакой. Зачарованные слушатели не скупились на оплату диковинки, добытой таким хитроумным способом. Большим разочарованием для европейцев стало то, что, когда они добрались до тех мест, где якобы водился единорог, толстокожее неповоротливое животное не соответствовало легендам и на девственницу не обращало никакого внимания.

В Московии единорога называли «инрогом», или «инроком». Считалось, что существо это бесполое, срок жизни ему 532 года, после чего единорог приходит к берегу моря, сбрасывает свой рог и умирает, а сброшенный рог превращается в гигантского червя, из которого рождается новый единорог. «Единорог – зверь, всем зверям зверь» – пелось в старинной российской песне. Представления об этом мифическом животном были самые фантастические. Например, утверждалось, что индрик-зверь (единорог) – подземный зверь, «ходит по подземелью, словно солнышко по поднебесью». А вот описание диковинного существа из одной московской рукописи XVII века, так называемого «азбуковника»: «…Се зверь, коню зело подобен, с копытом раздвоенным, брадою козьей, коего лоб длинным витым рогом увенчан. Быстр он весьма и дик. Охотникам зверя сего схватить никогда не удается. Единый же способ таков: молоденькая непорочная девица, в лесу сев, ласкою к себе неукротимого зверя приманив, положит главу его к себе на колени. Зверь же, ласкою плененный, тут же немедля и уснет. Ловцы тогда им без усилий овладеют… Рог сей к тому же и упруг – окружат единорога охотники у края пропасти, вмиг мощным прыжком вознесется над скалами и вот уже летит в пропасть, выставив рог. Согнется рог и тут же распрямится».

Крымский хан Менги-Гирей прислал Ивану III перстень с частицей рога диковинного зверя из «Индустанской земли». Считалось, что если к перстню прикоснуться языком перед началом трапезы, он охранит от отравления. Кубки и чаши, отделанные этим рогом, якобы издавали «шипение», если в них наливали отравленное вино. В начале XVII века процветала в Париже у Нового моста лавчонка, где торговали обыкновенной водой, но в кадку погружен был кусок «единорожьего рога». Вода считалась лекарственной, и ее охотно покупали.

Кроме рога, в те времена те, кто опасался яда, искали еще одно чудесное средство – смолу Ноева ковчега. Предание, популярное в позднее Средневековье, гласило, что смола, которой Ной просмолил бревна своего ковчега, имеет чудодейственную силу. После того как ковчег оказался на Арарате, местные жители стали добывать эту смолу, перемалывать ее в порошок и употреблять в качестве универсального противоядия. Килограммы этого порошка позволили многочисленным искателям «ноевой семьи» поправить свое материальное положение, а верящим им – убавить свое.

Также боящиеся отравления использовали драгоценные камни, якобы менявшие цвет и предупреждавшие о беде. Пили из кубков, сделанных из материала, который запотевал, если в вино был всыпан яд. Наиболее прославленным талисманом считался камень под названием «безо-ар» (от арабского слова «безодар» – ветер, т. е. вещество, рассеивающее силу яда). Этот блестящий, с зеленовато-черным отливом камень извлекался из желудка жвачных животных: антилоп, коз, лошадей и др. Заглатываемый камешек, волосы или другие неперевариваемые предметы в желудке животного обволакивались холестерином, холевой кислотой, фосфорнокислыми солями, т. е. превращались в камень, типичный при желчно-каменной болезни. Ценился такой камень на вес золота, а иногда и дороже золота.

Безоаровый камень был у английской королевы Елизаветы I (1533–1603 гг.). В начале XIX века персидский шах прислал безоаровый камень Наполеону, но император сказал, что это пустое суеверие и велел бросить камень в огонь. Возможно, зря, ведь считается, что умер он от отравления. В XX веке антитоксичные свойства безоара подтвердил американский биохимик Эндрю Бенсон. Он сообщил, что в камне действительно имеются два механизма обезвреживания соединения мышьяка. Между фосфорнокислыми солями камня и соединениями трехвалентного мышьяка происходит реакция обмена. Пятивалентные соединения мышьяка связываются в нетоксичный комплекс с гидролизным кератином, образованном в камне из белка волос.

А вот цари древнеармянского царства верили в силу пестрого змеевика. Этот минерал, по их мнению, обезвреживал любой яд. К камням, обеспечивающим безопасность владельца, относили и полудрагоценный сердолик, который мог защитить от злых чар.

Много слухов ходило о связи ядов с алмазами. Считали, что алмаз «излечивает слабоумных и бесноватых. Если к алмазу поднести яд, алмаз запотеет, из него выступит влага». Считали также, что алмаз лишается блеска под действием свинца, обнаруживает неверность жен, а алмазный порошок является опасным ядом. Долгое время в Европе ходила легенда, что известный врач Парацельс был отравлен алмазным порошком. В XVII веке Ансельм Боэций де Боот из Брюгге писал, что «алмаз, в отличие, например, от мышьяка, не усваивается организмом и поэтому не может превращаться в какую-либо ядовитую субстанцию. Он не обладает свойствами яда как целиком, так и в виде порошка, хотя ученики Парацельса до сих пор утверждают обратное». В XVIII веке выводы де Боота подтвердил Урбан Фридрих Брюкман. В книге «Рассуждения о драгоценных камнях» он писал: «Древние также неправильно полагали, что алмаз не дает магниту притягивать железа, обезвреживает яды, помогает от беспокойства и тоски и поэтому зовется анахитом (освобождающим от страха). Некоторые и в наше время ошибочно считают, что алмазный порошок можно употреблять как смертельный яд, так как при приеме внутрь он якобы разрезает кишки». Значит, неправ был Иван Грозный, державший алмаз в своей сокровищнице как потенциально смертельный яд.

Хотя в средневековой Индии была известна история любви, закончившаяся трагически именно из-за отравления драгоценным камнем. В Центральной Индии находился небольшой султанат Манду. И правил им султан Баз Бахадур, и была у него в гареме любимая жена Рупамати («красавица»), пережившая всяческие унижения и родительский гнев, чтобы попасть в гарем к любимому. Отец даже хотел отравить ее опием, чтобы не позорила его честь, но потом разрешил влюбленным сыграть свадьбу. Все хорошо бы, но тут император из династии Великих Моголов Акбар решил положить конец независимости султаната. Во главе войск был поставлен Адхам-хан, который легко разбил небольшое султанское войско. Он стал обладателем всех сокровищ Баз Бахадура, в том числе и его гарема, где была Рупамати, известная своей красотой. Рупамати, желая избежать бесчестья, переоделась цветочницей и попробовала сбежать. Но воины Адхам-хана поймали ее и убили помогавших ей братьев. Прошло несколько дней, и наконец красавица сменила гнев на милость и согласилась принять в своих покоях изнывавшего от вожделения Адхам-хана. Когда он пришел, Рупамати встретила его прощальными стихами, потому что за мгновенние до того, как он появился, она проглотила толченый изумруд и теперь готовилась к смерти. Рупамати умерла, но что было причиной ее смерти – самовнушение или камень, трудно сказать.