Светлана Зубрилина - Владимир Высоцкий — жизнь, легенда, судьба Страница 61

Писать стихи Владимир Высоцкий мог в любых условиях. Ночью, вечером, приходя со спектакля. Он включал телевизор, чтобы улавливать ритм времени. Единственно, где ему не писалось, так это за рубежом. Может быть, именно потому он никогда не мыслил об эммиграции, а пытался добиться признания на Родине.

Высоцкий предлагал свои стихи в журналы: «Нева», «Новый мир», «Знамя» — у него их не взяли, хотя если полистать издания тех лет, наряду с прекрасными произведениями, было много поэтического мусора про партию, колхозы, стройки, пятилетки. Его песенным и поэтическим творчеством больше интересовались телерадиоканалы в других странах, чем официально в СССР. А надо понимать, что в советское время неофициальной прессы, издательств просто не было. И именно сам факт того, что вопреки неодобрению чье-то поэтическое творчество стихийно распространяется, любимо народом, был вопиющим нарушением государственной системы. Даже тогда, когда В. Высоцкий попадал на выступления поэтов и писателей, официальная власть не признавала его творчество поэзией. Так, при записи выступления советских поэтов в Париже, где Владимир Высоцкий, приехавший во Францию на гастроли с театром на Таганке, заключал вечер песней «Чуть помедленнее, кони…», был вырезан именно кусок с его участием, что очень больно ранило поэта.

В 1977 г. Андрей Вознесенский пытался помочь Владимиру Высоцкому, принес его рукопись в издательство «Советский писатель». Литературный редактор ее принял, но дальше дело не пошло: дирекция стояла насмерть. По словам Андрей Вознесенского, Высоцкий был голосом народа, и те же самые люди, которые не позволяли ему петь песни по радио, в концертах, те же самые люди дома, под магнитофон, оставаясь наедине со своей совестью, слушали его хрипловатый голос.

Ситуация с изданием стихов неожиданно быстро изменилась после его смерти. Летом 1981 г. Главное управление культуры высказало намерение издать сборник поэта. Составителем этой книги стал Роберт Рождественский. В этом же году вышел «Нерв», в который вошли не все и далеко не лучшие произведения Высоцкого — но это было началом «триумфального шествия» его поэзии. Прошло время. Изменилась страна, и поток изданий стихов и прозы Владимира Высоцкого стал неудержимым, потому что это не читатель столько лет говорил «нет» произведениям поэта. Владимира Высоцкого издают, о нем пишут, но жаль, что это происходит лишь сейчас, когда он уже не может проследить за правильностью публикаций, не может, вдохновленный, создать новое.

В настоящее время интерес к творчеству Высоцкого стал общественным явлением. С 1987 года в день рождение Владимира Высоцкого проходит ежегодное награждение премией «Своя колея» лучших представителей той или иной профессии, кто не свернул с намеченной цели и достиг успехов в своей работе. Как не пытались уложить его творчество в привычные рамки, строки разобрать и рассортировать по полочкам: эти гражданские; эти о любви; те — сатира, юмор; здесь — «трансформация грамматической формы поэтического штампа», тут — «упрощение кода ради усложнения декодирования информации», поэзия Высоцкого выдержала и это испытание. Сам он по этому поводу бы заметил: «И стал я великим, а был я живым».

Конечно, интерес молодого поколения к поэзии Владимира Высоцкого приходит больше от познания его биографии, истории жизни. Модны другие ритмы и другие напевы, но истинная поэзия не умирает, а всегда находит отклик у представителей последующих поколений. Ведь во все времена есть место подвигу, человеческому страданию, борьбе добра и зла. И сейчас стихи Высоцкого, написанные, вроде бы, очень давно, в иную, советскую эпоху, но созданные на почве вечных тем, таких как любовь и зло, верность и предательство, жизнь и смерть, — приобретают новое звучание:

…Коварна нам оказанная милость —Как зелье полоумных ворожих:Смерть от своих — за камнем притаиласьИ сзади — тоже смерть, но от чужих.Душа застыла, тело затекло,И мы молчим, как подставные пешки,А в лобовое грязное стеклоГлядит и скалится позор в кривой усмешке.И если бы оковы разломать —Тогда бы мы и горло перегрызлиТому, кто догадался приковатьНас узами цепей к хваленой жизни.Неужто мы надеемся на что-то?А может быть, нам цепь не по зубам?Зачем стучимся в райские воротаКостяшками по кованным скобам?Нам предложили выход из войны,Но вот какую заломили цену:Мы к долгой жизни приговореныЧерез вину, через позор, через измену!..

(Из песни к фильму «Единственная дорога». 1973)

Стихи, песни Владимира Семеновича Высоцкого еще долго будут интересны российскому читателю. Директор музея поэта, Никита Владимирович Высоцкий, в одном из интервью к юбилею отца выразил мысль, близкую современному пониманию важности творчества В. Высоцкого: «Сейчас в России много говорят о национальной идее. Словами эту идею трудно определить: она, как жизнь, подвижна и богаче любой формулы, на плакате ее не напишешь. То есть ее можно в какой-то момент зафиксировать — художник ее может передать через холст, поэт — через стихотворение, певец — через песню. И в таком смысле зерно этой идеи — обостренное ощущение правды, страстное стремление к этой самой правде — было в творчестве отца, в самой его жизни… Но надо дать возможность людям прикоснуться к его искусству».

Владимир Высоцкий — одно из ярчайших явлений русской национальной культуры. Мы с полным правом назьюаем его народным поэтом, создавшим своеобразную социальную энциклопедию, в творчестве которого отразилось мышление российского человека конца XX века. В стихах Высоцкого смеется и плачет, юродствует и страдает русский народ, пытаясь понять нескончаемые грани бытия и поведать об этом своем знании всему миру.

Глава 10. «Я не люблю!»

Наш рассказ о жизни и творческой судьбе Владимира Семеновича Высоцкого заканчивается, и завершить его мы предоставляем самому певцу, актеру и поэту. Надеемся, что выдержки из его дневника, написанного в Париже зимой 1975 г.[26], а также цитаты, фрагменты выступлений, где он говорит о том, что в жизни было для него особенного неприятно, позволят читателям лучше понять характер, внутренний мир человека, ставшего одной из легенд уходящего века.

ИЗ ДНЕВНИКОВ В. ВЫСОЦКОГО

Виза в посольстве ФРГ. Дежурный взял мой паспорт, а потом чужие, которые положил поверх моего, потом пришел человек из консульского отдела и взял мой паспорт из-под низа, и вызвал меня первым, — немецкий порядок.