Леонид Млечин - Фурцева Страница 61

Густав Гусак активно участвовал в подготовке словацкого национального восстания в августе 1944 года. После войны предложил присоединить Словакию к Советскому Союзу, но Прага его не поддержала. Более того, Гусака зачислили в «буржуазные словацкие националисты». Им заинтересовались советники из Министерства госбезопасности СССР. Разумеется, сыграли свою роль и внутренние склоки и противоречия в руководстве республики. Гусак своими манерами и образованностью отличался от малограмотных аппаратчиков. Они презрительно именовали его «барином». Советские чекисты представили фальсифицированные материалы, из которых следовало, что Гусак готовил покушение на вождя коммунистов Клемента Готвальда. По спискам, составленным с помощью советских чекистов, в Словакии арестовали несколько десятков человек, в том числе Гусака. В апреле 1954 года он был приговорен к пожизненному заключению на процессе по делу «словацких буржуазных националистов». Пересмотр кампании репрессий в Чехословакии начался значительно позже, чем в Советском Союзе. Только в мае 1960 года Гусака амнистировали и освободили.

Из Чехословакии Николая Фирюбина в сентябре 1955 года перевели послом в Белград. Екатерина Алексеевна переживала — разлука продолжалась. Для Фирюбина новое назначение было свидетельством признания его успешной работы. В силу особо сложных отношений с югославским лидером Иосипом Броз Тито это был крайне важный пост.

Сталин поссорился с руководителем социалистической Югославии. Тито не только проявил своеволие, но и не изъявил желания каяться и просить прощения. Тито храбро сражался во время Второй мировой и стал хозяином Югославии по праву победителя. Он был единственным коммунистическим руководителем в Восточной Европе, который получил власть не из рук Сталина.

Все остальные прекрасно понимали, кому они обязаны своим положением.

— Народная демократия, — говорил в 1949 году польский президент Болеслав Берут, — не результат вооруженного восстания. Она не родилась как власть Советов в октябре семнадцатого в России, а является плодом победы Советского Союза над немецким фашизмом.

Первоначально Сталин поддержал партизанское движение во главе с Иосипом Броз Тито, хотя к югославскому вождю относился е некоторым внутренним сомнением. Это подметил Милован Джилас: «В отношениях между Сталиным и Тито было что-то особое, недосказанное — как будто между ними существовали какие-то взаимные обиды, но ни один, ни другой по каким-то своим причинам их не высказывал».

В отличие от лидеров других европейских социалистических государств Тито взял власть без помощи Красной армии. И это создавало ему особое положение. На территории Югославии не было советских войск и советских наместников. Тито — опять же в отличие от других социалистических вождей — не эмигрировал, не искал спасения в Советском Союзе, не жил в Москве под контролем НКВД, рабски подчиняясь советским чиновникам и вздрагивая при каждом звонке в дверь; он храбро сражался вместе со своими партизанами против немцев, поэтому он и не боялся Сталина. В то время как другие восточноевропейские страны спрашивали разрешения по каждому мелкому вопросу у Москвы или у московского наместника, Тито сам руководил страной.

Уверенный в себе Тито, щеголявший в военном мундире, бросил Сталину вызов.

— Советская система, — говорил Эдвард Кардель, второй человек в компартии Югославии, — не исходит из основного социалистического принципа освобождения труда, раскрепощения творческой энергии и воли человека. Наоборот, в Советском Союзе каждого человека и каждый рабочий коллектив превращают в слепых исполнителей. Эта система, как и любая монополистическая система, вызывает застой и загнивание. Такая ситуация требует системы власти, которая зиждется на деспотизме, недоверии и страхе.

Осенью 1947 года в Москве проявилось недовольство самостоятельностью югославского руководства. Сталин должен был либо заставить югославов подчиниться, либо объявить их врагами. Первое оказалось ему не под силу. Повода для столкновения долго искать не пришлось. Сталин желал объединения Югославии и Албании, но возмутился, когда Тито начал действовать, не спросясь у Москвы.

А тут еще советский посол в Белграде доложил, что югославские власти отказываются представлять сведения о своей экономике. Министр иностранных дел Молотов 18 марта 1948 года отправил телеграмму Тито, назвав действия югославского руководства «актом недоверия к советским работникам в Югославии и проявлением недружелюбия в отношении СССР». Сталин отозвал из страны гражданских специалистов и военных советников. Тито все обвинения отверг как надуманные.

Сталин и Молотов подписали письмо югославскому руководству, где сформулировали полный комплекс обвинений: ревизия марксизма, оппортунизм и антисоветизм. Отказ югославов знакомить советских представителей с самой секретной информацией рассматривался как «недостойная политика шельмования советских военных специалистов». Югославов обвиняли в том, что они исповедуют «оппортунистическую бухаринскую теорию мирного врастания капитализма в социализм».

Одновременно Сталин потребовал от всех компартий осудить поведение югославов, что и было сделано. Это привело к полному разрыву отношений между двумя странами. Причем сторонники тесных отношений с Советским Союзом были жестоко наказаны в Югославии. Борьба с югославским ревизионизмом была использована Сталиным для установления еще более жесткого контроля над социалистическими странами, где прошла волна чисток и судебных процессов над мнимыми союзниками Югославии.

Тито пользовался особым авторитетом, поэтому расправа над ним должна была стать показательной, послужить уроком для менее влиятельных фигур. В Советском Союзе его именовали не иначе как «кровавая собака Тито». Конфликт Сталина с Тито был нацелен на то, чтобы либо подчинить себе маршала, либо установить в Белграде менее самостоятельное правительство. Но у Сталина ничего не получилось. Более того, Советский Союз утратил свое влияние на стратегически важных Балканах. Это был большой просчет.

После смерти Сталина стало ясно, что надо как-то восстанавливать отношения. 31 июля 1953 года советский посол вручил Иосипу Броз Тито верительные грамоты. Хрущев решил помириться с Югославией. Но ему пришлось преодолевать сопротивление товарищей по президиуму ЦК. Молотов все равно считал Тито врагом.

В июле 1953 года на пленуме ЦК Молотов говорил:

— Поскольку нам не удалось решить определенную задачу лобовым ударом, то следует перейти к другим методам. Было решено установить с Югославией такие же отношения, как и с другими буржуазными государствами, связанными с Североатлантическим агрессивным блоком, — послы, официальные телеграммы, деловые встречи.