Александр Кацура - Дуэль в истории России Страница 61

Было около 4-х часов.

Выпив стакан лимонаду или воды, Данзас не помнит, Пушкин вышел с ним из кондитерской; сели в сани и отправились по направлению к Троицкому мосту.

Данзас

Бог весть, что думал Пушкин. По наружности он был покоен…

На Дворцовой набережной они встретили в экипаже г-жу Пушкину. Данзас узнал ее, надежда в нем блеснула, встреча эта могла поправить все. Но жена Пушкина была близорука; а Пушкин смотрел в другую сторону…

На Неве Пушкин спросил Данзаса, шутя: «Не в крепость ли ты везешь меня?» «Нет, — отвечал Данзас, — через крепость на Черную речку самая близкая дорога».

Данзас не знает, по какой дороге ехали Дантес с д'Аршиаком, но к Комендантской даче они с ними подъехали в одно время. Данзас вышел из саней и, сговорясь с д'Аршиаком, отправился с ним отыскивать удобное для дуэли место. Они нашли такое саженях в полутораста от Комендантской дачи, более крупный и густой кустарник окружал здесь площадку и мог скрывать от глаз оставленных на дороге извозчиков то, что на ней происходило. Избрав это место, они утоптали ногами снег на том пространстве, которое нужно было для поединка, и потом позвали противников…

Дул довольно сильный ветер. Мороза было градусов пятнадцать.

Закутанный в медвежью шубу Пушкин молчал, по-видимому, был столько же покоен, как и во все время пути, но в нем выражалось сильное нетерпение приступить скорее к делу…

Противников поставили, дали им пистолеты, и по сигналу, который сделал Данзас, махнув шляпой, они начали сходиться.

Пушкин первый подошел к барьеру и, остановясь, начал наводить пистолет. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил, и Пушкин, падая, сказал:

— Мне кажется, что у меня раздроблена ляжка. Секунданты бросились к нему, и, когда Дантес намеревался сделать то же, Пушкин удержал его словами:

— Подождите, у меня еще достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел.

Дантес остановился у барьера и ждал, прикрыв грудь правою рукою.

При падении Пушкина пистолет его попал в снег, и потому Данзас подал ему другой.

Приподнявшись несколько и оперевшись на левую руку, Пушкин выстрелил.

Дантес упал.

На вопрос Пушкина у Дантеса, куда он ранен, Дантес отвечал:

— Я думаю, что я ранен в грудь.

— Браво! — воскликнул Пушкин и бросил пистолет в сторону.

Но Дантес ошибся: он стоял боком, и пуля, только контузив ему грудь, попала в руку».

Пушкин был ранен в правую сторону живота. Пуля, раздробив кость верхней части бедра у соединения с тазом, глубоко вошла в живот и там остановилась. Данзас с д'Аршиаком подозвали извозчиков и с их помощью разобрали забор из тонких жердей, мешавший саням подъехать к тому месту, где лежал раненый Пушкин. Общими силами поэта усадили в сани, Данзас приказал извозчику ехать шагом, а сам пошел пешком подле саней…

Через два дня Пушкина не стало. Закатилось солнце русской поэзии. Сбылось предсказание гадалки Александры Кирхгоф.

Дуэльный чемоданчик.

После следствия барон Геккерн-Дантес был выслан из России. Вместе с ним уехала его жена Катрин д'Антее де Геккерн (так она официально теперь прозывалась, так и подписывала письма на родину). Смерть Пушкина не слишком огорчила ее, она была счастлива, что ее возлюбленный муж, которого она заполучила столь небывалой ценой, жив и вне опасности.

Они жили с мужем в провинциальном городке Сульце, иногда навещали Париж, о котором Катрин писала: «И как можно сравнивать блестящую столицу Франции с Петербургом, таким холодно-прекрасным, таким однообразным, тогда как здесь все дышит жизнью…» Она родила от Дантеса четверых детей и умерла в 1843 году от родильной горячки в возрасте 34 лет.

Сестра ее Александрии поздно вышла замуж. Ей было более сорока, когда к ней посватался австро-венгерский дипломат барон Фогель фон Фризенгоф. Она дожила до 80 лет и умерла в родовом замке Фризенгофов Бродяны в Словакии.

Наталья Николаевна Пушкина в 1844 году вышла замуж за генерала Ланского. П. П. Ланской по причудливым сплетениям жизни был в те самые годы возлюбленным Идалии Полетики. Идалия, которая всю оставшуюся жизнь ненавидела даже память Пушкина, после ухода Ланского возненавидела и Наталию Николаевну. Модест Корф, в далекие времена отказавшийся стреляться с Пушкиным, по поводу этих перемещений оставил запись в дневнике: «После семи лет вдовства вдова Пушкина выходит за генерала Ланского… Ланской был прежде флигель-адъютантом в Кавалергардском полку и недавно произведен в генералы. Злоязычная молва утверждала, что он жил в очень близкой связи с женою другого кавалергардского полковника Полетики. Теперь говорят, что он бросил политику и обратился к поэзии».

Дети Пушкина выросли, женились, вышли замуж, оставили много внуков и правнуков.

Младший гений русской поэзии Михаил Лермонтов за гневное стихотворение «Смерть поэта» был отправлен на Кавказ. Ему предстояло прожить четыре феноменально плодотворных года. До его собственной последней дуэли.

Глава XIII. «В России следуют правилам чести так же строго, как и везде…»

Оборотись, без лишних слов

Сказал, что он всегда готов.

За грусть и желчь в своем лице

Кипенья жолтых рек достоин,

Он, как поэт и офицер,

Был пулей друга успокоен.

Н иколай Мартынов считался если не другом, то по меньшей мере приятелем Лермонтова. Они вместе закончили школу юнкеров (Мартынов был выпущен в декабре 1835 года корнетом в знаменитый Кавалергардский полк, где тогда же служил француз Жорж Дантес.) В Москве в 1837 году Мартынов и Лермонтов встречались почти ежедневно. Лермонтов бывал у Мартыновых и даже одно время ухаживал за сестрой Николая. Позже оба офицера оказались на Кавказе. (Мартынов обошел Лермонтова в чинах и был уже майором.) Они оба участвовали в чеченских экспедициях генерала Галафеева, а также в походе в Темир-Хан-Шуру. Оба проявили храбрость. Мартынов тоже писал

Н.С.Мартынов.

стихи и даже пытался (неявно) подражать Лермонтову. Гениальный поэт не упускал случая подтрунивать над неудачливым дилетантом. Мартынов обижался, порой смертельно. Так дело докатилось и до дуэли. Но это была не первая дуэль Лермонтова.

16 февраля 1840 года на балу в особняке Лавалей на Английской набережной барон Эрнест де Барант, сын французского посланника, упрекнул Лермонтова в том, будто бы он говорил о де Баранте «известной особе невыгодные вещи». Перебранка по этому поводу закончилась дуэлью. Ее виновницей петербургское общество считало Терезу фон Бахерахт, жену секретаря русского консульства в Гамбурге, которая в тот сезон пользовалась в свете огромным успехом. Она была дочерью русского министра-резидента в Гамбурге Г. А. фон Струве. Живя в Петербурге, она активно участвовала в жизни литературных салонов, поддерживала дружеские связи с А. И. Тургеневым и П. А. Вяземским, была светской знакомой Лермонтова. В свете считали, что именно она по неосторожности или легкомыслию донесла до ушей де Баранта некие слова Лермонтова, возможно резкие.