Ярослав Иосселиани - В битвах под водой Страница 61

Подводники мгновенно заняли места у своих боевых механизмов, доложили о том в центральный пост и по получении следующего приказания «Провернуть механизмы!» немедленно приступили к работе. На короткое время, обычно на несколько минут, пускались в ход все без исключения механизмы корабля то с помощью электромоторов, то вручную — по очереди. При этом подводники внимательно следили за контрольными приборами и обо всех ненормальностях докладывали в центральный пост. Обнаруженные неисправности немедленно устранялись. Такая ежедневная, систематическая проверка состояния механизмов обеспечивала постоянную высокую боевую готовность корабля.

— Товарищ командир, — вдруг, в самый разгар работ по проворачиванию механизмов, доложили мне с мостика по переговорной трубе в центральный пост, вас хочет видеть лейтенант с французской подводной лодки, прикажете пропустить?

— Проводите! — вопреки общим правилам, разрешил я. Во время проворачивания механизмов на корабле разрешалось быть только членам экипажа.

Дело в том, что французская подводная лодка «Дельфин» входила в состав Интернациональной флотилии, базировавшейся на порт Данди. Она случайно зашла в Розайт, и матросы с этой лодки установили самые дружеские отношения с нашими подводниками. Мы сразу почувствовали, что французы относятся к нам искренне, и естественно, что мы тоже прониклись к ним уважением.

Лейтенант проворно спустился по трапу и на ломаном английском языке сообщил, что его командир передает мне свои поздравления по случаю открытия второго фронта в Европе и просит принять приглашение на коктейль-партию по случаю этого чрезвычайной важности события.

— Какого второго фронта? — недоуменно переспросил я.

Француз был очень возбужден, говорил неразборчиво, быстро, и мне казалось, что он что-то путает.

— Союзные войска… англо-американские и французские, сегодня утром начали высаживаться в Нормандии. Разве вы не слышали, господин командер? — уже более спокойно говорил лейтенант. — Открыт второй фронт.

— Поздравляю, от всей души поздравляю! — и я стал трясти руку француза. Поздравляю вас и всех ваших мужественных соотечественников!

Мои поздравления растрогали лейтенанта, и он, как мне показалось, едва сдерживал слезы радости.

После ухода француза из штаба прибыл офицер с официальным письменным посланием английского адмирала, который поздравлял моряков всех союзных флагов, находившихся в военно-морской базе Розайт, с открытием второго фронта.

По моему приказанию в жилом отсеке был собран экипаж «Малютки». Я перевел подводникам текст послания командира базы и поздравил их с новым важным событием второй мировой войны.

— Наконец-то осмелились высадиться, — со вздохом облегчения произнес Терлецкий, сидевший среди матросов, — хорошо хоть так.

Судя по репликам матросов, старшина точно выразил общее настроение экипажа.

Подводники хорошо помнили, что Англия и Соединенные Штаты Америки еще 12 июня 1942 года торжественно заявили о том, что они откроют второй, западный фронт против гитлеровской коалиции еще до конца года. Однако обещание не было выполнено не только в 1942, но и в следующем, 1943 году, хотя Советское правительство настаивало на выполнении этого обещания. Подводники знали также, что Советская Армия нуждалась в военной помощи союзников больше всего именно в 1942 году, когда немецко-фашистские войска, воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, стянули все свои силы с Западного на Восточный фронт и рвались через Донбасс к Сталинграду и на Кавказ. Однако союзники сделали очень немного, чтобы помочь нашим войскам в самые тяжелые дни войны.

Выйдя на мостик, я видел, как на стоявших рядом с нами английских подводных лодках матросы поздравляли друг друга, целовались. Офицеры же вели себя сдержанно.

Больше всех, кажется, радовались рабочие судостроительной верфи. Они прекратили работу, собрались около мастерских и организовали нечто вроде митинга.

На «Дельфине» нас, командиров советских лодок, встретили очень радушно. Командир корабля «по русскому обычаю» обнимал нас по очереди и целовал.

— Это ваша победа! — сказал он, прикоснувшись к моим орденам. — Ваши войска заставили высадиться американцев и англичан в Нормандии, иначе они бы сами…

— Их обязывал союзнический долг, — ответил я. — Они давно должны были это сделать и вот… высаживаются…

— Очень хорошо, что они все же высаживаются. Это ускорит события на континенте. Но поздно! Очень поздно! Нам с вами ясно, для чего они высаживаются, не правда ли? Они высаживаются, чтобы не опоздать! — восклицал француз. — Если бы они не высадились, ваши войска раньше их пришли бы в Берлин и забрали бы всю Германию. Ведь вы уже разбили Гитлера!

— К сожалению, еще не совсем, — возразил кто-то, — Гитлера надо еще добивать!

— Правильно! Добивать, но не разбивать, так как ваши войска уже сделали это.

Наш хозяин был настроен явно недружелюбно и к англичанам, и к американцам, и нам ничего не оставалось, как повернуть разговор в другую сторону.

— Вот окончится война, и я надеюсь видеть вас в качестве гостя в нашей Москве! С удовольствием пью за это! — Фисанович чокнулся маленьким бокальчиком с хозяином.

— О-о, я вам очень благодарен! Побывать в Москве — моя давнишняя мечта, засиял француз. — Я думаю, вы тоже не откажетесь посетить наш Париж…

Когда мы садились за сервированный в кают-компании стол, кто-то из наших офицеров спросил, почему в гостях нет ни одного англичанина. Француз, кроме нас, пригласил одного голландского офицера и одного норвежца.

— Мы не приглашаем… их, — ответил француз и, сделав паузу, добавил: Хотя иногда они и без приглашения приходят на наш корабль… Хозяева!..

— Вы, капитан, настроены явно против англичан, — вставил голландец. — Если бы не было Англии, где бы могли укрыться французские патриоты после оккупации их родины гитлеровцами? До Америки далеко…

— Если бы не англичане… не было бы и Гитлера! — выпалил француз.

— Стоит ли нам, господа, сегодня, в такой радостный день, вспоминать о неприятных вещах? — вмешался Фисанович. — Сегодня началось освобождение от черных сил прекрасной Франции, родины наших хозяев. Поговорим лучше о ней, господа!

— Месье Фисанович, — уже спокойно сказал француз, — вы знаете, что наша подводная лодка из состава Интернациональной флотилии?

— Да, знаю. Говорят, и нас скоро переведут туда, к вам.

— Я и мои коллеги будем счастливы служить в одном соединении с вами. В этой флотилии вначале было одинаковое число как английских лодок, так и лодок других наций. Но сейчас у нас другая картина: английских осталось столько же, сколько и было, а лодок других наций… всего несколько единиц. Почему это, как вы думаете?