Неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник) Страница 61

Матвеев запросил прежний полк Чубукова. На запрос вскоре прибыл ответ, который подтверждал, что лейтенант Чубуков действительно высказался против тарана как тактического приема воздушного боя. Это высказывание и послужило основанием для написания в его характеристике злополучной строки. Матвеев понял, что бывший командир Чубукова, мягко говоря, перебрал с такой характеристикой. Находившийся в это время в штабе полка командир эскадрильи Петр Покрышев был того же мнения.

- На войне о человеке судят не по словам, а по его делам, - твердо сказал он, положив на стол прочитанный ответ.

- Вот и проверьте, каков он на деле, - предложил командир полка. - А заодно пусть посмотрит, как дерутся ваши ребята, поучится у них...

Так Федор Чубуков оказался в эскадрилье капитана Покрышева. И уж коль скоро предстояло проверить, каков новичок в бою, Покрышев решил держать его поближе к себе. Он назначил Чубукова своим ведомым. В какой-то мере это был риск: а что если ведомый окажется не слишком надежным? Гитлеровцы чаще всего стремятся атаковать противника сзади, и, если ведомый проморгает или, чего доброго, оробеет, командиру не избежать удара, который может оказаться смертельным.

Боевой друг Покрышева Андрей Чирков напомнил ему об этом. Однако Покрышев не изменил своего решения.

К тому времени наконец-то удалось заставить "томагауки" не бояться русских морозов. Гидросмесь заменили новой, которая не загустевала на холоде, а чтобы морозы не разрывали масляные радиаторы, пришлось все время держать моторы в подогретом состоянии. Это, правда, здорово прибавило работы механикам, которой у них и без того хватало, зато теперь летчики полка могли летать.

И вот настал день, когда Петр Покрышев взял новичка в бой. Он включил его в свою группу не только потому, что хотел посмотреть, как будет вести себя молодой летчик в бою. Покрышева заботило и другое: если новичок окажется в тяжелом положении, ему необходимо будет помочь. "Пусть будет ко мне поближе, - думал командир эскадрильи. - В случае чего приду ему на выручку".

В том, что вылет не обойдется без воздушного боя, Покрышев не сомневался. Наступили декабрьские дни сорок первого года, когда наши армии, пытаясь помочь Ленинграду извне, вели тяжелые наступательные бои на направлениях Волхов - Кириши и Войбокало - Оломна - Погостье, стремясь отрезать, а потом и разгромить тихвинскую группировку противника. Гитлеровцы создали здесь значительное превосходство в силах, в том числе и в авиации. Они то и дело пытались бомбить наши войска. Чтобы воспрепятствовать этому, нашим истребителям приходилось чуть ли не беспрерывно "висеть" над передним краем. Ни один вылет в те дни не обходился без боя. И бои были тяжелыми, почти всегда неравными. Наши летчики говорили:

- Если нас трое, а их пятнадцать - это еще ничего, драться можно...

Это не было шуткой. Им действительно не раз приходилось вести бои при таком соотношении сил. Но Чубукову повезло - первый бой, в который он пошел ведомым Покрышева, проходил на равных.

Наша шестерка - Петр Покрышев, Иван Чемоданов, Александр Горбачевский, Георгий Мармузов, Николай Ивин и Федор Чубуков - прикрывала передний край в районе станции Погостье. Сначала все было спокойно. Но вот появились вражеские истребители. Их было столько же. Они пришли, видимо, чтобы "расчистить" небо для своих бомбовозов.

Завязался бой. Фашистские летчики оказались не из трусливых. Бой затянулся. А нашим только это и было нужно: тем самым рушился план гитлеровцев "расчистить" небо от советских истребителей и помочь "юнкерсам" прорваться к Погостью, чтобы нанести удар по нашей пехоте. Не вышло. Более того, группа Покрышева в конце концов измотала фашистов, и они стали сдавать. Вот уже один "мессершмитт", пойманный в прицел Покрышевым, не смог увернуться от его огня и, резко став на крыло, заскользил к земле, оставляя за собою дымный след. Пример командира воодушевил и остальных летчиков группы. Их атаки стали еще более смелыми и дерзкими.

Покрышев ни на минуту не выпускал из поля зрения своего ведомого. Лейтенант не отставал. Был момент, когда один из "мессеров" попытался зайти в хвост покрышевской машине. Чубуков рванулся наперерез фашисту и отогнал его пулеметным огнем.

В этом бою Покрышев убедился, что не ошибся, назначив этого не очень приметного и застенчивого парня своим ведомым.

А Федор тем более не пожалел, что оказался в одной паре с комэском. Рассказов о доблести и боевом мастерстве Покрышева он слышал немало. Но одно дело услышать, что говорят о том или другом летчике, другое - самому увидеть его в бою. А Чубуков теперь сам увидел и убедился, какой это летчик. Капитан пилотировал самолет безупречно и в каком-то особом, покрышевском стиле. Разнообразные фигуры высшего пилотажа он выполнял в таких замысловатых сочетаниях и с таким блеском, что удержаться у него в хвосте было почти невозможно. Его же атаки были стремительными, неожиданными и очень часто заканчивались для фашистских летчиков поражением. Чубукова особенно поразило, как Покрышев умудряется видеть все, что делается вокруг, видеть, что называется, на все 360 градусов. В разгаре боя Федор, до предела напрягавший внимание, чтобы не отстать от командира и не прозевать какой-нибудь его неожиданный маневр, в какое-то мгновение не заметил, как на него сверху свалился "мессер". Но Покрышев это увидел. Он резко задрал свою машину и пошел в лоб на атакующего фашиста, грозившего ведомому внезапным ударом.

Дружно наседая на врага, группа Покрышева сбила еще четыре фашистских истребителя. Спасся только один: пользуясь тем, что скорость "мессершмитта" превосходила скорость "томагаука", он оторвался от наших истребителей и поспешил восвояси.

Что касается шестерки Покрышева, то она закончила бой в полном составе. Правда, на обратном пути выяснилось, что лейтенант Георгий Мармузов ранен. Пока шел бой, он молчал об этом, превозмогая сильную боль в раненой ноге, продолжал сражаться вместе с товарищами. Когда же группа взяла курс на аэродром, по радио доложил командиру эскадрильи о случившемся.

На аэродроме раненого летчика бережно вынули из самолета. Чубуков посмотрел на его бледное и осунувшееся лицо и удивился, как смог раненый Мармузов вести бой, в котором чуть ли не ежесекундно менялась обстановка и нужно было вертеться буквально волчком. Поражаясь тогда мужеству раненого товарища, Федор и не предполагал, что скоро и на его долю выпадет нелегкое испытание, когда и он окажется в таком же положении, как и Мармузов.

Произошло это 15 марта сорок второго года. Настроение в полку в тот день было праздничное. 13 марта командир полка майор Матвеев, его заместитель майор Пилютов, капитаны Покрышев и Чирков вели бой с восемнадцатью самолетами противника. Несмотря на такое превосходство фашистов, четверка советских летчиков сбила три вражеские машины, а остальные не пропустила к нашему переднему краю.