Крис Хатчинс - Путин Страница 62

В первый год своего правления Путин совершал много поездок, улаживая отношения, которым уделялось недостаточно внимания в эпоху Ельцина. Повсеместно демонстрируя добрую волю, он посетил Индию, Китай и Вьетнам, но не придал особо большого значения своему краткому пребыванию в Америке, где намеренно вел себя сдержанно, дожидаясь возможности разговора с преемником покидающего свой пост президента. И все же он на протяжении часа беседовал с Ларри Кингом на программе «Си-Эн-Эн», и диалог был явно предназначен для ушей Белого дома. Наконец, в интервью прозвучала тема затонувшей подлодки «Курск», хотя Кинг не мог многого ожидать после того, как его первый вопрос: «Что произошло с субмариной?» – был встречен кратким ответом: «Она затонула». Это произвело на американских зрителей твердое впечатление, что они слышат слова самого циничного лидера в западном мире. Путин, несомненно, понимал, что в этот момент он, как ожидалось, по традиции должен вздохнуть и выразить соболезнование, чтобы завоевать любовь аудитории. Когда Кинг задал каверзный вопрос, почему он сразу же не обратился за помощью к другим странам, Путин уклонился от ответа, вдаваясь в технические подробности операции, которую организовал его собственный флот. Но американский телевизионный импресарио настаивал: пересматривая прошлое, не было ли чего-либо, что Путин мог сделать иначе?

«Нет», – категорично ответил он. Единственное, что он мог сделать, как глава государства, это отложить встречи, назначенные на своей базе отпуска, и вернуться в Москву. Но это было бы PR-акцией, ловко заметил он, поскольку, где бы он ни находился, он поддерживал контакт с вооруженными силами (в данном случае – с военно-морским флотом). Он предположил, что мог бы приехать на место трагедии. Однако Кинг возразил: «Думаю, охрана не позволила бы вам сделать это». Услышав это, российский лидер был заметно раздражен: «Охрана здесь ни при чем, я не стал бы просить разрешения у охраны. Охрана служит мне, а не я им… Я главнокомандующий…» Нет, рассуждал он, политики не должны спорить, кто главный, когда спасателям дорого каждое мгновение. Аргумент против себя он вывернул наизнанку.

После этого в интервью был кратко затронут вопрос о тюремном заключении по обвинению в шпионаже американского бизнесмена Эдмонда Поупа в России, но Путин вновь поставил интервьюера на место, отметив, что в демократическом государстве решение по делу могут вынести только суды. Затем он сделал неожиданное дополнение: «Даже если суд подтвердит, что мистер Поуп причинил какой-то существенный вред своей деятельностью, я на самом деле не думаю, что разведывательная деятельность может причинить серьезный ущерб». Не кто иной, как бывший агент КГБ, объявлял, что искусство шпионажа изжило себя. Кинг не отступал: «Вы занимали высокую должность в КГБ. По-прежнему ли оправдана разведдеятельность в отношении дружественного государства?» После некоторого колебания Путин ответил, что сбор информации посредством тайных методов помогает «уладить международные проблемы». Кинг спросил, нравилось ли Путину служить в КГБ? «Это была интересная работа. Она позволила мне значительно расширить кругозор, приобрести определенные навыки, навыки общения с людьми, работы с информацией. Она научила меня правильно расставлять приоритеты». После одной из частых рекламных пауз – это был прямой эфир – Кинг, наконец, добрался до важного вопроса: почему Путин пытается помешать Соединенным Штатам Америки построить противоракетную систему, которая защищала бы страну от ядерного нападения? Путин ответил: «Когда наши страны договаривались об ограничении систем противоракетной обороны, это было неслучайно. Когда мы разворачиваем на наших территориях противоракетные системы, мы устанавливаем специальное оборудование, которое трудно пробить ракетным ударом. Если мы… попытаемся охватить всю территорию, эта миссия невыполнима. Но давайте представим, что это оказалось возможным. Это могло бы породить впечатление – иллюзию – что некая страна может, не опасаясь [ответных мер], по собственному усмотрению наносить удары, нападать на других. Это может нарушить баланс стратегических интересов и сил, что, по-моему, очень опасно. Во время обсуждения этих вопросов с нашими американскими коллегами я всегда испытываю искушение напомнить им о том, как начиналась гонка ядерных вооружений. Я всегда упоминаю тот факт, что изначально ядерное оружие было создано в Соединенных Штатах.

А потом, конечно, некоторые ученые, которые участвовали в разработке этого оружия, передали секреты Советскому Союзу. „Почему они это сделали?“ – я задаю вопрос нашим американским коллегам. Ученые были умнее нас с вами. Они добровольно передали эти секреты Советскому Союзу, потому что хотели восстановить равновесие. И благодаря этому равновесию человечество выжило без крупных конфликтов, крупномасштабных войн после 1945 года. Если мы нарушим этот баланс, мы поставим весь мир на грань реальной опасности, что не отвечает интересам ни одной из стран… Вот почему мы стремимся сохранить баланс, вот почему мы возражаем против развертывания национальных противоракетных систем». Это был ответ, который не мог ускользнуть от внимания Билла Клинтона, с кем Путин попрощался на обеде в Кремле, сопровождаемом концертом джазовой музыки; гвоздем программы был Игорь Бутман, любимый тенор-саксофонист Клинтона.

После еще одного перерыва Кинг затронул проблему преследования медиамагнатов Бориса Березовского и Владимира Гусинского, задавая вопрос набравшемуся за это время уверенности интервьюируемому: «Вы хотели бы разделаться с оппозицией?» – «Оппозиция? – начал Путин свой ответ. – На чьей стороне? На стороне тех, кто заинтересован в сохранении своей власти, которая, на мой взгляд, весьма опасна и губительна для сегодняшней России… Случаи, которые вы упомянули, не имеют ничего общего со свободой прессы. В первом из них мы имеем дело с [холдингом] „Медиа-Мост“, 70 процентов акций которой принадлежит г-ну Гусинскому». Эта компания, по словам Путина, должна кредиторам более миллиарда долларов, а потому Гусинского ждут неприятности. В случае с Березовским, как утверждает Путин, ведущий телеканал России на 49 процентов принадлежал ему и на 51 процент государству, что, в свою очередь, согласно уставу канала наделяло правительство правом определения политики. Налоговая политика является одинаковой для коммерческих и государственных информационных агентств, таким образом, любые разговоры об отсутствии свободы самовыражения являются лишь вопросом прибыли для прежних владельцев.

Вслед за этим Кинг обратился к проблеме, представляющей больший международный интерес: «А теперь давайте поговорим о Чечне. Разрешима ли эта проблема? Останутся ли там войска? Я знаю, что, когда вы начинали эту кампанию, вас поддерживало большинство населения. Но сегодня у жителей России имеются свои вопросы. Какова ситуация на сегодняшний день?»