Максим Брежнев - Министр Щелоков Страница 62

— Я вспоминаю первые месяцы работы Щелокова в качестве министра, — рассказывает Н. Е. Цыганник. — Савинкин поручал мне бывать на всех заседаниях коллегии МВД и докладывать ему о впечатлениях и, естественно, о принимаемых решениях. Я не был новичком в таких делах. В комсомоле и на партийной работе мне приходилось активно участвовать и в работе бюро обкомов, ЦК Компартии Туркменистана, в Целинном краевом комитете КП Казахстана. Я мог более-менее объективно воспринимать и качество обсуждения вопросов и решения по ним и непредвзято докладывал об этом своему начальству — Николаю Ивановичу Савинкину. Он внимательно выслушивал мою информацию, оставался, как правило, довольным[100].

Несколько слов о Николае Ефимовиче Цыганнике. Он родом с Украины, окончил Днепропетровский институт железнодорожного транспорта, занимался комсомольской, партийной работой, в отделе административных органов ЦК КПСС курировал Минюст и судебную систему, затем — кадровое направление органов внутренних дел. Оттуда перешел на работу в МВД. Министр Щелоков ценил Николая Ефимовича и с большой симпатией относился к этому руководителю.

Секретарем ЦК КПСС, курировавшим кадровое направление деятельности партии, стал И. В. Капитонов, имевший давний опыт партийной работы с «органами». Со Щелоковым у него также были ровные, доброжелательные отношения, что было не последним по значимости условием для успешной работы МВД. Позже отдел адморганов курировал секретарь ЦК КПСС Я. П. Рябов.

В своих воспоминаниях Рябов упоминает об одной встрече с Щелоковым. В 1978 году вместе с Савинкиным и его замами он провел трехчасовой разбор-беседу с Щелоковым по состоянию борьбы с преступностью в стране. «Разговор был нелицеприятным. Министру были выложены все недостатки по его министерству: что творится на местах, как надо поправлять дела, какие, на наш взгляд, нужно принять меры, чтобы уменьшилась преступность, укрепить достойными кадрами там, где дела не поправляются. Было высказано еще немало предложений и замечаний. К моему великому удивлению, Щелоков вел себя корректно, особенно не возражал, а в конечном итоге согласился с нашими замечаниями и предложениями, обещал поправить дело и навести порядок в министерстве. В заключении он поблагодарил за принципиальный разговор и ценные замечания. Внешне нам показалось, что он говорит искренне. Но как сказал потом Н. Савинкин, Щелоков прямо от меня пошел к Брежневу и там устроил истерику: «Что это такое, почему меня приглашает Рябов и воспитывает, как мне надо работать. Леонид Ильич, уйми его». Хорошо, что в это время у Брежнева хватило ума и он не позвонил мне, я бы его проинформировал не по-щелоковски»[101].

Конечно, Яков Петрович на страницах книги просто храбрится. Его влияние было не настолько велико. Руководитель ГУ ОБХСС МВД СССР П. Ф. Перевозник рассказывал мне, что Щелоков вообще серьезно не воспринимал Рябова.

Инженер-оборонщик по образованию, до работы в ЦК КПСС Я. П. Рябов занимал пост первого секретаря Свердловского обкома партии, куда его выдвинул А. П. Кириленко. Партийным учеником и выдвиженцем Якова Рябова был Борис Ельцин. Он взял Ельцина (начальника строительного комбината) заведующим отделом строительства обкома. Потом поднял до секретаря обкома по строительству. Когда Рябова избрали секретарем ЦК КПСС, рекомендовал Ельцина на свой прежний пост, т. е. партийного руководителя всей огромной области. Когда кандидатуру Ельцина представили Л. И. Брежневу, генсек возразил: «Почему вы рекомендуете Ельцина? Он ведь не второй секретарь обкома, не депутат Верховного Совета, мы его в ЦК не знаем…» Рябов высказал свои доводы. В итоге отраслевик Б. Н. Ельцин, «перескочил» через важную ступень второго секретаря и, не имея опыта политического руководства, стал хозяином региона.

А что касается Н. И. Савинкина, то по этой ситуации становится ясно его отношение к министру внутренних дел. Разве может заведующий отделом адморганов ЦК КПСС спокойно относиться к тому, что после такого разговора Щелоков может пойти прямо к Брежневу и рассказать, что ему не понравилось в этой беседе. Министр, конечно, с чем-то мог не соглашаться, отстаивать свою позицию, но он был не из тех, кто устраивал «истерики».

Объективно говоря, Н. И. Савинкин был крупной фигурой. Как говорил Щелоков в узком кругу: «Все мы ходим под цекой». Он имел большое влияние и мог попортить судьбу многим министрам, в том числе и Щелокову. Но это был опытный и мудрый царедворец, он никогда не шел на конфликт с министром внутренних дел, зная об особых отношениях Щелокова с Брежневым. А вот когда на пост генсека пришел Ю. В. Андропов, то занял уже иную позицию.

Вопросами МВД, прокуратуры, юстиции занимались в основном заместители заведующего отделом адморганов ЦК КПСС. Одним из них, курирующим правоохранительные службы, являлся Грачев. У сотрудников этих секторов о нем остались самые хорошие впечатления. Он был независимым в свои суждениях и оценках, смело ставившим вопросы совершенствования деятельности тех или иных ведомств.

Но с Щелоковым у него вышла размолвка. На одном из совещаний заведующих отделами адморганов министр в своем докладе, отстаивая тезис о необходимости разумной либерализации судебных приговоров лицам, совершившим малозначительные преступления, процитировал обращенную к присяжным дореволюционного суда речь адвоката Ф. Н. Плевако по делу о краже старушкой медного чайника стоимостью менее 50 копеек: «Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушилось на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь… Старушка украла старый чайник ценою в тридцать копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет, безвозвратно». И суд после этих слов Плевако оправдал старушку.

Грачеву не понравилась эта цитата, и за общим обедом он раздраженно сделал замечание Щелокову: «Царский адвокат, российский суд, неуместная политическая аргументация…».

— Это ораторский прием, чтобы подчеркнуть остроту сказанного. Я не принимаю вашего замечания. Да и российский адвокат был прогрессивных убеждений», — возразил министр.

Между ними возникло обострение. А вскоре Грачев был освобожден от занимаемой должности. Здесь дело, конечно, не в цитировании «царского адвоката», а в том, что Грачев не принимал новаций Щелокова в МВД. В Отделе сожалели об уходе Грачева. После него заместителями на этом направлении были специалисты несколько другого уровня (Мальшаков Н. П., Гладышев В. И.).