Александр Семенов - На взлёте Страница 62

- Через три-четыре дня войска Первого Украинского фронта начинают новую наступательную операцию. Главный удар наносится из района Ризы в направлении Праги.

Вслед за тем был зачитан боевой приказ командующего 2-й воздушной армией и поставлены задачи каждому из нас. Нашей дивизии во взаимодействии с другими соединениями истребительной авиации предстояло прикрывать с воздуха сосредоточение и боевые действия 3-й и 4-й гвардейских танковых армий, а также двух общевойсковых - 5-й гвардейской и 28-й. Кроме того, мы должны были наносить бомбардировочно-штурмовые удары по вражеским войскам, вести воздушную разведку дорог, мостов, переправ и горных перевалов в направлении Дрезден Прага. В ходе наступления предусматривалось перебазирование дивизии на аэродромы Риза и Гроссенхайн.

Вернувшись с КП корпуса, я собрал руководящий состав дивизии. Это совещание оставило в памяти яркий след. Видимо, потому, что оно было последним военным совещанием в таком составе и на нем вырабатывалось последнее боевое решение.

Вопреки обыкновению, первым докладывал заместитель командира дивизии по инженерной службе подполковник Н. Н. Прибоев о состоянии самолетного парка. В боевом строю мы имели девяносто машин, большинство из них Ла-7. Помимо этого ожидалось возвращение нескольких самолетов из ремонта. Так что самолетный парк обеспечивал ведение активных боевых действий.

Доклад начальника разведки не отличался конкретностью. И пожалуй, не по вине докладчика. При постановке задач в штабе корпуса нам тоже сообщили лишь самые общие сведения о немецкой авиации. Разведчики считали, что противник, вероятнее всего, будет действовать мелкими группами истребителей, в числе которых могут использоваться истребители вражеской противовоздушной обороны. Летный состав ПВО противника достаточно опытен, и потому нашим летчикам нужно быть очень внимательными при встречах с ними, не отрываться от своих групп. Не исключалась возможность боев с немецкими реактивными самолетами.

Понравился мне доклад штурмана дивизии майора П. В. Киселева. В нем содержались вполне обоснованные расчеты полетов истребителей в районы Дрездена, Рудных гор и Праги. Расчеты показывали, что без перебазирования нам не обойтись.

По сообщению майора А. М. Откидача, дивизия располагала всеми необходимыми средствами связи. Используя ретрансляцию с помощью пунктов наведения и самолетов, находящихся на высотах более четырех тысяч метров, можно надежно держать связь с экипажами до рубежа Праги.

Начальник метеослужбы майор Т. Ф. Грибанов доложил о погоде. В целом метеорологические условия благоприятствовали полетам. Но когда я спросил, какая погода ожидается в районе Рудных гор, метеоролог ничего определенного ответить не смог. Пришлось указать ему на необходимость уточнить это. Я предполагал, что именно там, в Рудных горах, наземным войскам особенно потребуется помощь со стороны авиации.

Под конец высказали свои соображения начальник политотдела полковник А. В. Нарыжный и начальник штаба полковник Н. З. Шевченко. Первый касался главным образом политико-морального состояния личного состава, второй - вопросов управления, перебазирования, тылового обеспечения частей.

Суммировав все это, я и принял окончательное решение на предстоящие боевые действия. Пересказывать его здесь, очевидно, нет необходимости. Скажу лишь, что уничтожение авиации противника в воздухе было возложено на 2-й гвардейский и 937-й полки, вооруженные более совершенными истребителями Ла-7. Что же касается 482-го полка, оснащенного самолетами Ла-5, то он должен был преимущественно вести разведку и наносить бомбардировочно-штурмовые удары по наземным целям.

Многое предстояло сделать политработникам. И они действительно сделали в эти дни все, чтобы преодолеть тенденции самоуспокоенности, появившиеся кое у кого после взятия Берлина, разъяснили личному составу значение освободительной миссии Советской Армии по отношению к народам Чехословакии, требования первомайского приказа Верховного Главнокомандующего, суть чехословацко-советского договора от 12 декабря 1943 года о взаимной помощи, дружбе и послевоенном сотрудничестве, а также соглашение от 8 мая 1944 года о контактах между чехословацкой администрацией и советскими войсками. В основу этой работы была положена директива Военного совета 1-го Украинского фронта. В ней подчеркивалось, что Советская Армия вступает на территорию Чехословакии, чтобы ликвидировать последние очаги сопротивления гитлеровцев и помочь трудящимся полностью освободить страну от фашистских оккупантов. Военный совет предостерегал войска от вмешательства во внутренние дела Чехословацкой Республики, требовал от каждого советского военнослужащего тактично относиться к установившимся в стране национальным, бытовым, религиозным традициям и обрядам. Вместе с тем обращалось внимание на необходимость высокой бдительности и беспощадной борьбы с фашистской агентурой в Чехословакии, с предателями народа, пособниками оккупантов.

Самым популярным стал тогда лозунг "Вперед на Прагу!". Он сыграл огромную мобилизующую и организующую роль.

4 и 5 мая 1945 года мы прикрывали наземные войска, производившие перегруппировку из-под Берлина в район северо-западнее Дрездена. Немецкая авиация действовала мелкими группами, внезапными наскоками, поэтому пришлось непрерывно нести патрульную службу.

Вечером 5 мая до нас дошли сведения о восстании, вспыхнувшем в Праге против немецко-фашистских захватчиков. А рано утром 5 мая, с суточный опережением против назначенного срока, передовые отряды ударной группировки 1-го Украинского фронта перешли в наступление.

Во второй половине того же дня в бой вступили основные силы, в том числе и танковые армии. Сначала противник оказывал упорное сопротивление, особенно на левом фланге, в полосе 5-й гвардейской армии генерал-полковника А. С. Жадова. Но уже к исходу 6 мая вражеская оборона была, прорвана на всем фронте, и лавина советских войск устремилась к Праге.

Остатки разгромленных немецких частей не всегда успевали отходить. В этом мы убедились при подготовке перебазирования дивизии на аэродром Риза. Осматривать новую базу я направился вместе с командиром полка подполковником Диденко. Сопровождал нас мой адъютант старшина Черногорец. Подъехали на двух виллисах к пункту управления полетами и вдруг видим за ближайшим капониром группу вооруженных немцев. Мы поспешили укрыться в здании. Стали раздумывать, что делать. Вооружены мы были слабовато - пистолетами. Только у шоферов имелись автоматы.

- Разрешите, товарищ командир, разведать, сколько там фрицев, - обратился ко мне старшина Черногорец. - Возьмем автоматы и подъедем к капониру с другой стороны.