Алиса Акимова - Дидро Страница 62

Обед закончился. Перешли в гостиную. Дидро изложил план по комплектованию рукописей. «Не могу вам описать, с каким удивлением и даже нетерпением слушал меня мой товарищ. Он выступил с известной вам мальчишеской горячностью, третировал издателей, как каких-нибудь лакеев, утверждал, что продолжение издания — безумие, попутно обращаясь ко мне со словами, которые неприятно было слушать, но которые я счел нужным молча проглотить. У «Энциклопедии» нет более отъявленного врага, чем этот человек», — пишет он о Даламбере.

Дидро был очень горяч, ему свойственно было преувеличивать. Но не было ли у него оснований для подобных выводов? Даламбера и не собирались «снова запрячь в издательскую работу». Но он упорно отказывался и от скромного дела, о котором его просили. Большого труда стоило добиться от Даламбера обещания представить его часть рукописи — скорее рукописей — через два года.

И все-таки в судьбе «Энциклопедии» это не могло ничего изменить. Дидро больше всего беспокоился, чтобы «глупые выпады» Даламбера не вывели из себя вспыльчивого барона и чтобы Гольбах на него не накинулся. Этого не произошло. Барон только все время ерзал на стуле, но пересилил себя, и Дидро остался очень доволен его сдержанностью. Ни слова не произнес и шевалье. Даламбер же вдоволь накричался, наругался, то и дело противореча самому себе, и, наконец, ушел.

Тогда Дидро казалось, что разрыв между ним и Даламбером, между Даламбером и «Энциклопедией» произошел окончательный и бесповоротный. Он ошибался. Однако отношения с бывшим товарищем мучили его еще долго, не оборвавшись в тот день у Лебретона, но и не налаживаясь. Даламбер продолжал вести переговоры с издателями. Тому были веские причины. Доходы его резко уменьшились: Французская академия не выдавала больше жетонов, и он даже, прежде чем отказаться, подумывал, не принять ли предложение Фридриха И занять место скончавшегося Мопертюи и стать президентом Берлинской академии наук.

Видя вину издателей перед Даламбером, которого те обсчитывали, так же как и его самого, Дидро не хотел закрывать глаза и на вину бывшего своего соредактора перед ними. Они ведь не его друзья, и, значит, он не вправе им ставить ничего в укор.

Но дело было, конечно, не в расчетах. Им Даламбер, как и он сам, большого значения не придавал.

Вернемся, однако, в гостиную Лебретона. Когда «сумасшедший» Даламбер ушел, семеро оставшихся снова вернулись к делу и обсудили его со всех сторон.

«Подбадривая друг друга, мы приняли определенные решения, поклявшись довести издание до конца… составлять дальнейшие тома с той же свободой, в какой составлялись уже выпущенные, и в случае необходимости перевести печатание в Голландию», — читаем мы в том же письме Гримму от 1 мая 1759 года.

Барон был в восхищении от издателей, и Дидро разделял его восхищение, не придавая значения тому, что их мужество и решительность были заквашены на дрожжах наживы. Слишком большие прибыли приносила «Энциклопедия», чтобы эти коммерсанты могли себе позволить их лишиться. Конечно же, Дидро это понимал, но все равно он был благодарен Лебретону и его компаньонам за их решение — вопреки всем препятствиям продолжать издание.

Как показало время, доходы от «Энциклопедии» были в самом деле огромны. Несмотря на то, что вместо обещанных восьми томов статей и двух томов таблиц и гравюр вышло семнадцать томов статей и одиннадцать иллюстраций, на издание было истрачено всего миллион сто сорок тысяч ливров вместо предполагавшихся двух миллионов. Между тем подписная цена достигла девятисот восьмидесяти ливров. Доход издателей вдвое превысил сумму, ими истраченную, выражаясь в весьма круглой цифре. Опасная игра стоила свеч.

Что же касается вознаграждения Дидро — при всем своем бескорыстии он не мог о нем не заботиться, — вот что говорится по этому поводу в том же письме к Гримму: «Однако об условиях моей работы не было принято никакого решения. Издатели только поручили Давиду (одному из них. — А. А.) столковаться со мной, обязавшись без оговорок одобрить то, на чем мы согласимся. Давид заставил прождать себя семь или восемь дней, по истечении которых явился ко мне утром, и мы пришли к следующему соглашению». Было решено, что выйдет еще семь томов «Энциклопедии» (вышло десять), и за каждый том Дидро будет уплачено по две тысячи пятьсот ливров. За первый том был выдан прежде аванс, и поэтому получить ему оставалось только за шесть томов. Пятнадцать тысяч ливров, причитавшихся Дидро по этому соглашению, должны были быть разделены по числу оставшихся букв «Словаря» на шестнадцать частей. По предыдущему договору ему полагалось еще десять тысяч, эту сумму Давид разбил на семь частей с тем, что каждая из них будет выплачена по сдаче группы букв.

Дидро был этим расчетом очень доволен. А ведь после бегства Даламбера на его плечи легла поистине гигантская работа, осложнившаяся тем, что «Энциклопедия» выходила теперь подпольно.

По свидетельству Гримма — а уж он-то был в курсе дел своего друга, — общая сумма вознаграждения Дидро за двадцать пять лет работы достигла всего шестидесяти тысяч ливров. Почти в десять раз меньше прибыли каждого из издателей.

Вольтер, узнав, как скромно был вознагражден Дидро, воскликнул: «Какой-нибудь поставщик военного ведомства наживает за день двадцать тысяч ливров!»

И, несмотря на это, Дидро, защищая Лебретона от упреков Софи, писал ей: «Не говорите ничего дурного о моих издателях. Они сделали все, что я от них требовал. Нужно знать, чего можно требовать от каждого человека на его посту, от купца за его счетами, прокурора за его делами, книгопродавца в его лавке… Лучшее, чего они могут добиться, это чтобы о них говорили: «хороший коммерсант», «хороший прокурор», «хороший издатель».

И не раз еще он заступался за своих издателей, понимая, чего можно от них требовать, и будучи благодарен им за главное: за то, что «Энциклопедия» будет закончена и рано или поздно дойдет до подписчиков. Это не значит, что он временами не жаловался на скудость своего вознаграждения. Больше всего Дидро беспокоило — работа дала ему так мало, что у него нет и надежды приготовить приданое дочери. Забота о приданом Анжелике сыграет большую роль в жизни Дидро и даже сделает его библиотекарем ее императорского величества Екатерины II. Но об этом речь еще впереди.

Обидно было и то, что за том гравюр и таблиц он получал меньше, чем ежегодная премия газеты «Меркюр де Франс» за одну статью, — всего пятьсот пятьдесят франков. А мы знаем, сколько труда вкладывал он не то что в каждый том — в каждую гравюру. Не мудрено, что однажды у Дидро вырвалась такая фраза: «Мы помогли издателям составить состояние, а они предоставили нам жевать листья от лавровых венков».