Арнольд Альшванг - Бетховен Страница 63

Оркестровый состав «Битвы» — это усиленный симфонический оркестр, соединенный с двумя военными оркестрами. Кроме того, группа ударных усилена двумя громадными барабанами, передающими пушечные выстрелы, и специальными машинами, воспроизводящими звуки ружейных выстрелов. Две сигнальные трубы — одна с английской, другая с французской стороны — и два барабана, тоже по одному с каждой стороны, предназначены были для изображения постепенно приближающегося шествия обеих групп войск.

«Битва» состоит из пяти частей: 1) английский марш «Рул Британиа» («Правь, Британия»), 2) французский — «Мальбрук в поход собрался». 3) «Битва» (центр тяжести произведения), 4) штурмовой марш и 5) победная симфония.

Если первые слушатели «Битвы» отнеслись к этому бесспорно самому слабому произведению великого композитора без тени критики, если при жизни Бетховена лишь отдельные музыканты дали отрицательные отзывы об этом шумном и малосодержательном сочинении, то последующие поколения отзывались о нем резко отрицательно, и эта оценка сохранилась до наших дней. Впрочем, в наши дни эти отзывы теряют всякое практическое значение, так как «Битва» нигде не исполняется. Между тем, у этого произведения есть несомненные достоинства. Прежде всего Бетховен обладал несравненным пониманием музыкальных жанров: он отлично учел, что подобная парадная композиция интересна не столько индивидуальной выразительностью музыки, сколько блеском и пышностью примененных звуковых средств, а также своеобразной «театральностью». При дальнейших исполнениях «Битвы» (в Большом зале редута) удалось устроить так, что группы английских и французских войск появлялись из двух противоположных коридоров, создавая полную иллюзию битвы. Композитору удалось создать настоящее парадное произведение, написанное большими линиями, подобно стенным фрескам в живописи. Эта эффектная пьеса пользовалась единодушным успехом даже у выдающихся музыкантов, не считавших для себя зазорным участвовать в ее исполнении. Качество музыки свидетельствует о том, что «Битва» — это как бы первоначальный остов большого симфонического сочинения: намечены лишь общие контуры, музыка ограничивается лишь общими местами, и создается впечатление, что этот остов подлежит переработке, чтобы стать в один ряд с симфониями того же автора.

После двух благотворительных «академий» Мельцель и Бетховен могли быть уверены, что пьеса завоевала прочный успех и что, следовательно, можно повторить ту же программу, но на этот раз уже в пользу композитора. 2 января 1814 года состоялась первая «академия» Бетховена, при том же составе исполнителей и той же программе (но вместо механического трубача исполнялись отрывки из «Афинских развалин»). Бетховен дирижировал очень плохо, и если бы не Умлауф, решительно взявший управление оркестром в свои руки, дело кончилось бы плохо. Но успех «Битвы» на этот раз превзошел все ожидания. Исполнение пьесы вызвало необычайный патриотический подъем. Бетховен стал кумиром дня и мог без всякого риска повторить свою «академию». Это повторение состоялось 27 февраля. На этот раз программа была обогащена в первый раз исполненной Восьмой симфонией. Она не произвела должного впечатления, так как публика устала. Но Седьмая симфония на этот раз вызвала большой интерес. Гвоздем программы оставалась по-прежнему «Битва». Состав оркестра был увеличен. У пяти тысяч слушателей «Битва» вызвала беспримерные овации. Первая часть произведения была повторена по требованию публики.

Этот неслыханный успех дал повод к серьезной размолвке между друзьями. Мельцель справедливо считал себя соавтором «Битвы». Согласно первоначальному условию, вырученная прибыль должна была пойти на покрытие путевых расходов. Между тем, Бетховен уже не выражал желания ехать в Лондон. Обманувшись в своих ожиданиях, Мельцель считал себя вправе снять копию с оркестровой партитуры «Битвы». Он отправился в обширную концертную поездку по Европе и уже в марте 1814 года исполнял пьесу в Мюнхене. Это было оправдано также и тем, что Бетховен собственноручно надписал на оркестровой партитуре следующие слова: «Написано для господина Мельцеля». Однако, узнав, что Мельцель исполняет «Битву» без его согласия в разных городах Европы, композитор не на шутку рассердился, затеял судебный процесс против Мельцеля и, чтобы предупредить возможность исполнения «Битвы» в Лондоне, спешно отослал копию партитуры английскому принцу-регенту. Принц никак не отозвался на присылку «Битвы», что очень огорчило Бетховена. Только через три года состоялось примирение между Бетховеном и Мельцелем, и в честь этого события в трактире «Верблюд» был исполнен канон «Та-та-та».

После победоносных «академий» Бетховена в Большом зале редута успех «Битвы» достиг апогея. В марте 1814 года Бетховен дирижировал «Эгмонтом» и «Битвой» на большой благотворительной «академии». В апреле состоялось предпоследнее большое пианистическое выступление глухого композитора в зале отеля «Римский король». Бетховен играл фортепианную партию великолепного трио, опус 97[165]; повторение этого концерта в Прагере было прощанием некогда величайшего пианиста своего времени с публикой.

26 сентября состоялся торжественный спектакль «Фиделио» для царствующих особ, прибывших на конгресс. 29 ноября Днем в Большом зале редута, вмещавшем пять тысяч человек, была организована большая «академия» Бетховена. К тому времени композитор был уже настолько влиятелен, что добился при дворе желательных для него материальных условий. Управляющий императорскими театрами граф Пальфи решил заработать на бетховенской «академии» и потребовал от композитора в пользу дирекции не трети сбора, как то было обычно принято, а половину. Бетховен пожаловался на Пальфи; граф был вынужден отменить свое требование и извиниться перед композитором. На этом торжественном выступлении присутствовали две императрицы — русская и австрийская, прусский король и другие высокопоставленные особы. Кроме Седьмой симфонии и «Битвы», исполнялась также новая кантата Бетховена «Славное мгновение», написанная по заказу в честь конгресса. Это незначительное произведение заслуживает лишь беглого упоминания. В декабре состоялись два повторения этой же программы — на собственной «академии» Бетховена и на благотворительном концерте в пользу военного госпиталя.

Все эти триумфы нимало не отразились на Бетховене. По-прежнему он оставался убежденным демократом, по-прежнему его личный быт отличался все той же беспорядочностью, по-прежнему он был высокомерен с аристократией.

Всегда нуждавшийся в деньгах, находившийся по причине своего недуга в руках ловких слуг, великий композитор, хотя и уделял немало внимания своему материальному положению, никогда не умел настолько обеспечить свое благосостояние, чтобы свободно отдаваться творческой работе.