Павел Перец - От косяка до штанги Страница 63

Для тех, кто знает меня недавно, я являюсь человеком, ведущим здоровый образ жизни. Мне сложно объяснить окружающим, почему я не пью, почему я никогда в жизни больше не возьму в рот сигарету, почему меня мутит от одного только запаха водки, хотя антураж моей журналистской профессии подразумевает под собой алкоголь и никотин. Фраза о том, что я много выпил, ничего не значит. В это сложно поверить, глядя на меня теперешнего. В это сложно поверить даже мне самому.

Я прошел через психологический прессинг, когда ты вынужден противостоять общепринятой системе ценностей. И я бы рад заявить, что нация изменилась, но она не изменилась. Она по-прежнему бухает и ей по-прежнему срать на все. В центре культурной столицы России можно встретить стайку подростков, подносящих что-то ко рту и вдыхающих это что-то. Клей «Момент» доступен любому недорослю.

Иногда в солнечный день, я захожу после пробежки на детскую площадку рядом с «Мухой» между Соляным переулком и Гагаринской улицей. Здесь можно повисеть на перекладине и покачать пресс. Здесь можно услышать, как девочка, которой нет еще десяти лет, говорит, глядя на тебя:

– А спортом заниматься не модно.

Вот так. Не модно. А что модно? Девочка уже знает.

Я не стал ортодоксом straight edge. Но я благодарен этому движению за то, что оно было и есть. Наверняка найдутся знатоки, которые завопят о том, что я, описывая историю straight edge, где-то что-то перепутал, переврал, переиначил. Такое уже случалось после моих редакторских колонок. Это деятели, знающие больше тебя и считающие, что только им позволено рассуждать о таких-то и таких-то вопросах. Ради Бога. Я не ставил перед собой задачи досконально изучить теорию. Я поведал о практике. О том, как straight edge помог лично мне.

Маша вышла замуж, родила сына, окончила институт. Как никто никогда не сказал бы, что я бывший потребитель транквилизаторов, так никто никогда не догадается, что Маша, работающая в одной из телевизионных компаний Санкт-Петербурга, бывшая проститутка. У нее по-прежнему завораживающий голос и редкой красоты глаза. Мы встречались несколько раз и испытывали то, что, наверное, должны испытывать брат и сестра после долгой разлуки.

– Ты всегда можешь на меня рассчитывать, – сказал я ей.

– Тоже самое с моей стороны, – ответила она.

Я вылечил гастрит геркулесом и медом и теперь ем все подряд. Я стал более собранным, но не настолько, чтобы не вешать на стену список дел на ближайшие дни. Я контролирую свое тело. Я контролирую себя. Я знаю, что альтернативная музыка умерла. Но не умер альтернативный образ жизни. В России – это здоровый образ жизни. Можно гаситься героином, выпивать несколько литров пива в неделю, или выкуривать по пачке сигарет в день. В этом нет ничего плохого. Для большинства. Это значит – брать пример с большинства. Я взял пример с горстки людей, которые провозгласили когда-то: «Stay punk, stay clean». И когда на дне рождения моей газеты я походил ногами по торту, сказав, что все-таки я бывший панк, Кирилл заметил: «Нет, Павлик, ты не бывший панк. Ты настоящий». На самом деле, я уже не punk. Но я по-прежнему clean.