Коллектив авторов - Андрей Первозванный – апостол для Запада и Востока Страница 63

Отметим, что хотя легенда о путешествии апостола Андрея по Руси по своему конкретному содержанию и фантастична, но что касается церковно-теологических взглядов, то тут она крайне осторожна. Так, пребывание апостола в Киеве никак не истолковано с точки зрения церковного права. В апостоле видят не основателя Русской церкви, а лицо, только благословившее страну и предсказавшего будущую благодать. И здесь мы вступаем в область самых неожиданных, хотя, в народном сознании, вполне естественных религиозных ассоциаций. Все, знакомые с древнерусскими книжными памятниками, знают, что с самых первых времен письменности на Руси слово «христиане» писалось очень часто «крестьяне», с явной этимологией от креста. А так как первые апостолы славянства переводили греческое βαπτίζω («погружаю») через «крещу», то уже в книжной литературе мы имеем сближение – пусть только словесное – между крестом, символом искупления, крещением, таинством посвящения в христианскую религию, и именем этой самой религии. Разумеется, народ воспринял всю эту этимологию, еще более развив ее для целостного объяснения мистического содержания христианства. Прежде всего, как мы видели, он называет христианскую веру «крещеной». Во-вторых, делает попытки сблизить самое имя Христа с крестом. Так, в одном из вариантов «Голубиной книги» Христос просто именуется Животворящим Крестом: «Сион гора потому всем горам мати, / Что преображался на ней сам Исус Христос, / Животворящий Крест».

То же повторяется и для Иордан-реки, для Иерусалима-града и для кипариса древа: «Кипарис древо потому всем древам мати, / Что распялся на нем Животворящий Хрест».

В последнем слове мы видим попытку словесного отожествления креста и Христа. Воздвижение апостолом Андреем креста на горах киевских над излучиной реки Днепра стало архетипом.

Когда завершилось становление Руси как христианской страны, византийская церковная мысль в миссионерском путешествии св. Андрея в Скифию увидела знамение общности духовных судеб Византии и Руси. Византийский император Михаил VII Дука в послании великому князю Киевскому Всеволоду I Ярославичу писал: «Научают нас священные книги и достоверные истории, что наши государства имеют один некий источник и корень, и что одно и то же спасительное слово было распространено в обоих, что одни и те же самовидцы божественного таинства и вещатели провозгласили в них слово Евангелия»[261].

Благословив страну и предсказав будущую благодать, которая воссияет на киевских горах, а затем дойдя даже до Валаама, апостол Андрей как бы утвердил апостоличность Русской церкви. Именно поэтому апостол Андрей имел огромное значение для идеи русской церкви и государственности, а его память особенно почиталась на Руси. Путешествие первозванного Апостола в землю, которой Господь судил стать Святой Русью, последним оплотом Истины, есть предвосхищение этого избранничества.

Первым мистериальным символом священного центра православия стал белый клобук папы Селивестра, будто бы присланный православными Запада и Востока в древнюю северную столицу потомков Иафета. Написанная старцем Филофеем из псковского Елиазаровского монастыря «Повесть о Новгородском белом клобуке» пришла в Москву как послание о державной роли Третьего Рима. Повесть эта рисует картину узурпации светской власти у рода Меровингов Каролингами и отпадения римских пап в ересь гордыни и самосвятства[262].

По версии этой повести, шапка Мономаха, бармы и само династическое имя князь Владимир Всеволодович получает напрямую от цареградских василевсов и передает по наследству своим потомкам – великим князьям владимирским и московским. Белый клобук как символ духовной власти будущие патриархи Московские и всея Руси получают из священной столицы Святорусской – Великого Новгорода, а тот, в свою очередь, – от последних православных Первого Рима через посредство Рима Второго. Два Рима передают власть Третьему. Первый Рим – духовную власть апостола Петра, Второй Рим – светскую власть христианских императоров. Симфония властей получила свою законченную историческую форму в Москве[263].

Именно новгородские архиепископы, как подчеркивает «Повесть о белом клобуке», избраны были от Господа хранителями священной реликвии – белого клобука – вплоть до введения патриаршества в Москве. И до этого времени Новгород, где побывал апостол Андрей Первозванный, оставался сакральным центром Святой Руси, местом, где сосредоточивались святыни древнего христианства: посох апостола Андрея в селе Грузино на Волхове и клобук папы Селивестра.

Характерно, что, полемизируя по поводу древности и истинности веры, исповедуемой римским первосвященником, с папским посланником иезуитом Антонио Поссевино[264], царь Иван Грозный, ссылаясь на рассказ об апостоле Андрее, утверждал, что Русь приняла христианскую веру в то время, когда брат Андрея, апостол Петр, пришел со своей проповедью в Рим, и с тех пор хранит ее в первозданной чистоте. «Мы уже с самого основания христианской Церкви приняли христианскую веру, когда брат апостола Петра Андрей пришел в наши земли, [затем] отправился в Рим, а впоследствии, когда Владимир обратился к вере, религия была распространена еще шире. Поэтому мы в Московии получили христианскую веру в то же самое время, что и вы в Италии», – молвил Грозный Поссевино. «И храним ее в чистоте, в то время как в римской вере 70 вер», – добавил он, на что Поссевино ответствовал: «Непоколебимо стоит в Риме та вера, которую апостолы Петр и Павел возвестили с самого начала… в римской вере нет 70 вер, о которых ты говоришь, но есть одна, которая предает анафеме и эти 70, и те многочисленные ереси, которые пошли от Лютера»[265].

Со времен Иоанна Васильевича IV Грозного об апостоличности Русской церкви заявлялось во всех случаях, когда требовалось защитить самостоятельность России в церковных делах. Особенно настойчиво тема апостоличности Русской церкви стала звучать в XVII веке в Киеве в связи с антикатолической и антиуниатской полемикой. В 1621 г. Киево-Печерский иеромонах, впоследствии архимандрит Захария Копыстенский, написал «Палинодию, или Книгу обороны святой кафилической Всходней Церкви» в защиту Православной церкви против латино-униатских сочинений[266]. В главе «О уверении и Крещении руссов» Захария рассуждает о достоинстве апостола Андрея как старшего брата Петра и при этом апостола Первозванного, затем излагает предание о посещении Андреем Киевских гор и Новгородской земли, утверждая, что Андрей Первозванный многих крестил, ибо апостолы никогда напрасно не ходили. Это утверждение иеромонах Захария подкрепляет ссылкой на местное киевское предание, гласящее, что «на той горе в Киеве, где стоял апостол, того ж часу и церковь была поставлена, где и теперь есть, як и повесть и до сих дний обносится о той церкви и о той горе»[267]. В том же 1621 г. в Киеве состоялся Собор восстановленной православной иерархии во главе с митрополитом Иовом (Борецким), на котором рассматривался вопрос о мерах защиты Православной церкви и ее благоустроении. В деяниях Собора сказано: «Поелику святой апостол Андрей есть первый архиепископ Константинопольский, патриарх вселенский и апостол Русский, и на Киевских горах стояли ноги его, и очи его Россию видели и уста благословили… то справедливым и богоугодным будет делом восстановить торжественно и нарочито праздник его. Воистину Россия ничем не меньше других восточных народов, ибо и в ней проповедал апостол»[268].