Ганс Рефельд - В ад с «Великой Германией» Страница 64

Слышно только короткое «цишш» в воздухе — если это летят мины калибра 12-см, и противное жесткое и очень короткое «бремш!», когда они взрываются. Причем от 4 до 6 мин в большинстве случаев летят сразу! Выстрелы артиллерии с другой стороны не слышны, так как из-за неровностей почвы они идут круто вверх. И если опытные вояки слышат звуки «потш-потш-потш», что едва возможно в грохоте боя, они уже знают, что у них есть еще около 20 секунд времени, чтобы прыгнуть в окоп. Итак, мы все глубже закапываемся в песчаную почву. Но и в доме потолок тоже не выдержал, получив пробоину. Когда пошел сильный дождь, все глинисто-песчаное покрытие рухнуло прямо на нас. Теперь дождь идет не только снаружи, но и внутри дома. Нужно иметь слишком большое счастье на войне, чтобы отдыхать в комфортабельных условиях. Иван становится все нахальнее. Теперь он обстреливает также наш Гут Весделен артиллерией. Ночью в амбаре, где мы укрываемся и храним боеприпасы, сено на земле начинает гнить. Мы не можем спасти амбар, но, используя прошлый опыт, став поумней, разбрасываем солому в разные стороны. Чтобы сделать мою квартиру в доме более безопасной от осколков снарядов и мин, я ставлю несколько толстых кроватных матрасов перед окнами. Мои люди добыли где-то русский пулемет «максим» с достаточным количеством лент. На верхнем этаже дома я ставлю этот пулемет на кровать. В окне, закрытом мешком, оставляю только маленькое отверстие для стрельбы. При этом я хорошо вижу дом путевого обходчика на железнодорожной линии, а также иванов, которые бегают там. Наблюдатель берет мой 10 × 50 бинокль и ориентируется в обстановке. И затем начинается обстрел! Я со своей стороны стреляю по противнику в доме путевого обходчика, поставив минометы у задней стены комнаты, и веду огонь через дыру в окне в направлении Катаринлаука. Чтобы стрелять в мой дом, вражеские минометчики на момент приоткрыли входную дверь. Я моментально открываю огонь из пулемета. В узком пространстве комнаты из-за шума стрельбы ничего не слышно. Я стреляю по противнику, расходуя всю ленту (это текстильная лента в отличие от нашей — металлической) из его собственных боеприпасов. Однако уши по-прежнему забиты. Затем в комнату заходит командир 6-й роты. Он считает, что русские в ответ начнут обстреливать нас из минометов, и я с сожалением прекратил огонь. Иваны моментально попрыгали из домика. Между Весделеном и Катаринлауком вся территория затоплена, и мы имеем там только слабую линию обороны. Моей стрельбой я хочу показать русским, что мы их видим и постоянно наблюдаем за ними. С помощью бинокля я хорошо вижу двери русского домика и их огневую позицию. Я беру винтовку «98-ю длинную». (У нас на вооружении более короткие карабины «98-я — короткая».) С более длинным стволом эффективнее стрелять по удаленным целям. Сначала я произвожу один выстрел в оконный переплет, целясь, ради шутки, в рожь на расстояние до 1800 м. Следующий выстрел — со средины комнаты. «Пенг!» — раздается выстрел, но куда же попала пуля? Мой наблюдатель напряженно смотрит в бинокль. «Я заметил попадание! Но это всего лишь на расстоянии 100 м. Слишком близко! Я видел, как брызнула вода!» Когда я выстрелил в третий и четвертый раз, то винтовку установил точно перед дверью и прицелился в дымовую трубу дома. Мальчуган с биноклем ждет. «Мальчик, наблюдай за дверью и сообщай мне сразу же обо всем, что увидишь! А я щелкну разочек через слюнявчик! Ха-ха-ха!» Я выжидаю некоторое время, а потом спокойно прицеливаюсь в дымовую трубу. «Унтер-офицер, дверь открыта. Можете стрелять!» Затаив дыхание, целюсь точно в дымовую трубу. Выстрел! «Ха-ха-ха, иван наверняка перепугался. Все отлично!» — воодушевленно сообщает мой наблюдатель. Теперь всегда, когда мы замечаем, что за окном что-то шевелится, я стреляю таким способом. Я не вижу, падают ли иваны, но затем уже не использую для стрельбы дверь. «Снайпер!» — так, вероятно, думают обо мне русские. На командном пункте батальона в фольварке Моркен вечером на совещании командиров я узнаю, что был задуман замечательный план. Так как при доме путевого обходчика в Катаринлауке было установлено зенитное орудие наряду с несколькими минометами, и, следовательно, там всегда находится от 35 до 40 русских, решили прицепить к паровозу железнодорожный вагон, груженный авиационными бомбами, и пустить его без машиниста прямо к дому. Взрыватели будут установлены таким образом, что вагон взорвется у самого дома! На совещании этот план был утвержден, и я об этом узнал. После официальной части совещания командир роты и командиры взводов еще некоторое время спокойно беседовали между собой. А я подумал: «Этот спектакль все же, скорее всего, они устроят в полночь! И следует предостеречь моих людей, так как при таком сильном взрыве, возможно, могут рухнуть дома даже в Весделине!» Так как русские прослушивают наши разговоры по радио и телефону, я должен оповестить людей через связного или даже лично. Итак, за дело! Я бегу по узкой тропинке, примыкающей к болотам. Я еще не пробежал и 200 м, когда в ушах начал щелкать винтовочный и пулеметный огонь. Бросаюсь в сторону и ищу укрытие за толстым деревом. До него всего лишь метров триста. Видят ли меня русские? Но все же ночь достаточно темная. Может быть, это случайные пулеметные и ружейные выстрелы, которые вовсе не предназначаются мне? Вероятно, только заградительный огонь. Я смотрю на освещенный циферблат моих новых часов капитана. До полночи осталось всего семь минут, а затем должна состояться объявленная бомбо-штурмовая атака, неожиданная для ивана. Я застрял здесь, а мои люди не знают ничего! Наконец, эта беспорядочная стрельба стихает, и я могу бежать дальше. Когда я вбегаю в нашу квартиру, уже прошло семь минут после полуночи. Солдаты смотрят на меня недоверчиво, они не понимают, что могли подвергнуться реальной опасности. Кроме того, никто не хочет добровольно лезть в такой холод в подвал. Они уверены, что и так хорошо защищены. Я с несколькими приятелями прислонился к наружной стене дома и напряженно вслушиваюсь в тишину. Что происходит в Катаринлаке у дома путевого обходчика? Мы слышим стук колес паровоза и железнодорожного вагона. Теперь открыть рот и заткнуть уши. Но ожидаемого взрыва не происходит! Пожалуй, весь план провалился! Мы возвращаемся в дома. Но прежде я еще понаблюдал за болотом. Ночь остается спокойной. На следующее утро прибывает, однако русский летчик на Ил-2 и на бреющем полете бросает бомбу на рельсы. Так что запланированное «свинство» для русских снова не состоялось. И следующая ночь также проходит спокойно. Со своими командирами отделений я иду на гору, где расположен мой наблюдательный пункт. Мы попытались соорудить землянку наверху в песке. Но крошащийся грунт едва ли можно для этого использовать. С нашим маленьким «С.П.-Шере»[12] мы имеем отсюда хороший обзор и видим все, что происходит у неприятеля. Иваны бесцеремонно бегают по дороге. Можно преследовать каждого из них.