Иван Черный - Данные достоверны Страница 64

Выполняя новую директиву, мы начали передавать своих разведчиков в Барановичах и Пинске соединению

[217]

Григория Матвеевича Линькова, который вновь появился в наших краях под фамилией Льдов.

Разведчиков в Барановичах принял прибывший от Линькова опытный командир Петр Герасимов, а в Пинске — сам Григорий Матвеевич.

Остальные разведчики оставлялись в подчинении Бринского.

Хоть и жаль было нам расставаться с некоторыми командирами разведгрупп, но дело требовало оставить их на центральной базе для бесперебойного руководства людьми.

Наконец все уладилось.

Не было только группы Степи.

Она прибыла уже в середине ноября: небольшой, хорошо вооруженный, но еще малоопытный отряд. Федор Степь (Манзиенко) оказался подтянутым, но несколько мрачноватым человеком.

К этому времени мы получили и указания Центра о переходе.

Соглашаясь с нашими предварительными соображениями о перебазировании за Пинск и выброске вперед отдельных групп подрывников и разведчиков, Центр приказывал прибыть на новую базу за Пинском не позднее 10 декабря 1943 года.

Перед нами ставили несколько задач:

1. Организовать непрерывную разведку гарнизонов Брест, Ковель, Седлец, Люблин.

2. Развернуть разведывательную сеть на новом месте действия, но в первую очередь в Бресте и Ковеле.

3. Обеспечить срыв перевозок противника на магистрали Брест — Ковель.

Таким образом, нас нацеливали несколько севернее того района, где предполагали действовать мы сами, и пока не снимали с нас задачи разведки Ковеля.

Возможно, это было разумно, но я немедленно попросил Центр подчинить нам на это время бригаду Каплуна, хорошо освоившую Ковельский район, и получил согласие.

У меня отлегло от души. А вот Вася Гусев ходил с красными от недосыпания глазами и невпопад отвечал на вопросы — мы навалились на него, как на начальника штаба, требуя в кратчайший срок составить план перехода с учетом разведданных о новом районе базирования.

Василию приходилось соображать, как наладить бес-

[218]

перебойную связь с Центром и бригадой Каплуна во время движения, как сноситься с оставляемой группой Хаджи и выделенным ему в помощь отрядом Сураева, где сможем во время движения принимать груз с самолетов (этот груз обещала Москва), где лучше идти, где останавливаться на дневки...

В пути нас ожидало немало препятствий. Несколько речек, похожих на тихую Лань, нас не беспокоили: как-нибудь преодолеем, переходили и не такие. А вот магистрали Барановичи — Ганцевичи — Лунинец и Брест — Пинск — Лунинец, Днепровско-Бугский канал и река Западный Буг заставляли серьезно задуматься. Да и на территории Польши отряду предстояло как-то проскочить через железную дорогу и шоссе Владава — Хелм, а также через шоссе Владава — Парчев.

Одно дело перебираться через шоссе и железные дороги маленькой группой и совсем другое — крупным отрядом с обозом.

К тому же мы были не рейдирующим соединением, готовым вступить в бой с противником и рвущимся к этому бою, а Оперативным центром.

Москва прямо приказывала избегать соприкосновения с противником. Поэтому надо было миновать все препятствия, где наверняка имелась солидная охрана противника, незамеченными. Враг не должен был знать наш маршрут.

Но крупный отряд — не иголка в стоге сена!

Как проскочить, как проскользнуть в Польшу незримыми и неслышимыми?

После раздумий и споров штаб сошелся на таком плане.

Весь путь следования в Польшу разбивался на два этапа. Первый — по своей территории до деревни Сварынь перед Западным Бугом. Тут намечалась временная база. Второй — форсирование Буга и бросок через железную дорогу Владава — Хелм и шоссе Владава — Парчев.

До деревни Сварынь простиралась территория, частично контролируемая партизанами, изрезанная привычными партизанскими маршрутами. С одной стороны, это облегчало движение отряда, так как можно было рассчитывать на поддержку населения, а с другой — затрудняло, так как на обычных партизанских маршрутах гитлеровцы наверняка держали свою агентуру.

[219]

Стало быть, обычные маршруты исключались. Мы выбрали такой путь, каким партизаны от нашей базы под Пинск почти никогда не ходили. Это в какой-то степени страховало от чужого глаза.

Идти собирались ночами. До перехода железной дороги Барановичи — Ганцевичи — Лунинец все дневки, кроме одной, наметили в лесах. Предупредили командиров и бойцов, что во время дневки впускать посторонних в села можно, а выпускать ни при каких обстоятельствах нельзя. Провизию и фураж наметили брать в хуторах, расположенных в стороне от нашего маршрута.

Дневки перед большими препятствиями, в частности перед железными дорогами, намечали километров за пятнадцать — семнадцать.

Пока отряд отдыхал, разведчики обязаны были найти удобные места для перехода железных дорог и рек, причем несколько в стороне от нашего маршрута. Место перехода, как ни старайся, не скроешь. Всегда останутся следы. Так пусть эти следы хоть немного сбивают с толку немецких охранников...

В отряде, уходившем с центральной базы, насчитывалось около двухсот человек.

Порядок следования был таков. В центре — колонна с техникой, справа и слева от нее в пяти-шести километрах — колонны, игравшие роль боковых заслонов. Впереди — нечто вроде головного походного дозора на конях, наша разведка, шедшая маршрутом центральной колонны и высылавшая группы на маршруты боковых колонн, то есть просматривавшая всю местность перед отрядом. Замыкать движение должны были две арьергардные группы на конях, двигавшиеся за отрядом примерно в полутора километрах.

С рассветом все колонны должны были сходиться в заранее намеченное место дневки. Такое «сжимание» отряда в кулак позволяло избежать демаскировки и в случае нападения фашистов ответить ударом на удар.

Конечную цель движения бойцам не сообщали. Ее не знали даже командиры групп. Маршрут движения был известен только штабу.

Мы надеялись, что план перехода не очень плох. Надеялись, что обманем противника. Но удастся ли это — должно было показать время.

Наконец настал день выхода.

[220]

Бойцы собрались в колонну. Выехал, пристал к отряду обоз.

Мы передали в Центр последние разведданные и сведения о новых диверсиях. Центр поблагодарил за сводку и дал новое указание группе Хаджи Бритаева: в связи с сокращением коммуникаций между немецкими штабами проводить налеты в основном на грунтовой дороге Житковичи — Лахва.

Сенины ребята свернули радиостанцию. Сеня тоже уходил от нас. Центр приказал ему направиться к Бринскому...