Борис Могилевский - Мечников Страница 64

— Ну что ж, если профессор Мечников не может с вами поехать в Лион, придется вас принять в Парижскую медицинскую школу.

Ничего не понимая, но радуясь благополучному исходу дела, девушка вопросительно смотрела на профессора. Декан протянул ей письмо, написанное рукой Ильи Ильича, — и тогда все выяснилось. Мечников прибегнул к хитрости. Он писал, что ввиду крайней молодости девушки он взял на себя заботу о ее судьбе на чужбине, что он не решается отпустить ее одну в Лион или в другой провинциальный университетский город, ибо его личные дела в институте Пастера не позволяют ему покинуть Париж.

Растроганная заботой и вниманием, девушка поспешила поблагодарить Мечникова, но он, отмахиваясь от нее, твердил:

— Не за что, не за что! Смотрите учитесь хорошенько! И уж ежели хотите меня отблагодарить, то после каждого экзамена извольте докладывать мне о результатах.

Этот приказ Ильи Ильича свято выполнялся в течение пяти лет учебы девушки в Париже.

Все эти годы Мечников переписывался со своими друзьями в России. Часто писал Илье Ильичу Сеченов. Величайший физиолог со свойственной ему скромностью рассказывал о своей жизни:

«…Вас, конечно, интересует вопрос, как я себя чувствую. Говоря по совести — превосходно, почти так же, как в Одессе, недостает только таких людей, как Вы, Ковалевский и Умов. Дело в том, что я попал на невозделанную почву, на которой очень легко и просто приносить очень большую пользу… С будущей осени я стану сверх всего прочего приготовлять себе будущих учеников — стану заниматься практически человеками с пятью-шестью, но не с докторами, а со студентами. Здесь доктора норовят состряпать диссертацию, не умея вымыть чашки, а состряпав таковую, исчезают, дабы добывать деньги. Все здешние медицинские светила понастроили себе дома в сотни тысяч и страшно деморализуют учащуюся молодежь. Хотелось бы спасти от такой деморализации хоть несколько единиц — авось на старости лет удастся образовать хоть маленькое здоровое ядро.

…Водиться с медиками нельзя уже по той причине, что они богачи, живут во дворцах и ведут соответствующий образ жизни. Вы, как борец, живущий на самом бойком месте, конечно, не можете иметь вкуса к таким спокойным и мирным задачам, как моя, но ведь всякому кораблю свое плавание, Вы в открытом море, а я у пристани».

Ту же задачу подготовки учеников, которые смогут продолжать развитие науки, ставил перед собой и Мечников. Французские ученые были преимущественно склонны к индивидуальной работе: профессор производит исследования или единолично, или с немногими ассистентами. Мечников принес в Пастеровский институт совершенно иной принцип — коллективной научной работы, где один выдающийся руководитель держит в руках нити ряда исследований ученых, объединенных общей идеей.

Так была создана славная русская школа микробиологов. Ученики Мечникова получили мировую известность. Среди них были Безредка, Тарасевич, Диатроптов, Вейнберг, Чистович, Заболотный, Савченко, Омелянский, Циклинская, Власова, Метальников и многие другие.

Война, в которой нет победителей и побежденных

Из года в год шла упорная борьба между двумя направлениями в учении о невосприимчивости организмов к заразным болезням. Победив Пфейфера, Мечников не избавился от новых нападок. Профессор Эрлих разработал весьма сложную теорию, объясняющую борьбу организмов с ядами микробов — токсинами. Химические вещества — противоядия, по Эрлиху, никакого отношения к фагоцитам не имели. Другой микробиолог, Беринг, с своей стороны, дал науке теорию иммунитета, которая также отвергала участие фагоцитов в борьбе с заразными болезнями. Беринг впервые открыл антитоксины — противоядия организма, разрушающие яды микробов. Что же оставалось делать Илье Ильичу? Бороться и еще раз бороться, без устали и без передышки.

В лаборатории Мечникова можно найти все — от разводок микробов, имеющих размеры в тысячную долю миллиметра, до крокодилов трехметровой длины. Загадочные антитоксины должны быть изучены на всех ступенях животного мира. Необходимо досконально знать их родословную. Необходимо с антитоксинами проделать тот же гигантский труд, который на протяжении десятилетий он затратил на изучение фагоцитов. Нужно во что бы то ни стало найти цепочку, связывающую в единое целое все проявления невосприимчивости к болезням в животном царстве. Антитоксины и фагоциты наверняка связаны в борьбе против микробов. Но какова эта связь? Для ответа на этот вопрос нужно поставить тысячи опытов. За эту грандиозную работу и принялся Илья Ильич.

Быть может, сами микробы вырабатывают антитоксины, то есть сами себя обезвреживают? Или, быть может, одни микробы выделяют противоядия для других болезнетворных микробов? Опыт следует за опытом. Руки не поспевают за ходом беспокойной мысли. Приходит, наконец, ответ. Нет, микробы не вырабатывают антитоксинов.

Еще один возможный источник антитоксинов подвергается исследованию Мечникова — растения. Быть может, они могут вырабатывать антитоксины? Опять опыты, опять напряженный, вдохновенный труд. В итоге снова отрицательный результат: растения антитоксинов не выделяют. Значит, необходимо искать их происхождение в организмах, которые борются с микробами.

Следуют опыты на низших животных. Подвергаются тщательному исследованию и черви, и насекомые, и лягушки. В лаборатории Мечникова появляются всевозможные рыбы. Ответ по-прежнему отрицательный. Каких только микробов не вводил Илья Ильич этим представителям холоднокровных животных, и никогда он не находил в них и следов антитоксинов. Осталось исследовать высших холоднокровных животных и потом перейти к теплокровным. Для этого Илья Ильич приобретает крокодила, огромного хищника тропических стран. Ученый смело проводит опыты с этим животным, один вид которого наводит страх на некоторых сотрудников института. Крокодилу прививают небольшие дозы микробных ядов, постепенно приучая его к ядовитым веществам. И именно на крокодиле Илья Ильич впервые убеждается в том, что антитоксины вырабатываются в организме в тех же органах, где образуются форменные элементы крови, — в селезенке и костном мозгу. Он знал, что любая функция организма изменяется по мере усложнения вида. Он знал, что из лабиринта сложнейших научных задач ему поможет выйти испытанный метод дарвинизма — сравнительно-эволюционный метод.

Кому бы пришло в голову искать у крокодила ответа на антитоксичность крови! Мечников этот ответ получил. И пошел дальше по неизведанным путям науки.

Это был весьма важный факт: антитоксины образуются там же, где и фагоциты. Установив это, Мечников уверенно начал распутывать сложнейшую в науке проблему происхождения антитоксинов.