Альберт Зарипов - Страна песков Страница 65

  Сначала на почти что сухое песчаное дно прямоугольной площадки была постелена нижняя плащ-палатка, поверх которой незамедлительно расстелились спальные мешки. Боевое оружие мы уложили по середине, чтобы его не замочил дождь. Я уже переобулся, какое-то время поразмышлял над актуальнейшей темой… Ложиться спать просто в сухих портянках или всё-таки натянуть на них заморские туфельки?! Здравый разум победил… И я обулся… Да так и залез в спальник… То есть прямо в этой пакистанской обувке. Правда, слегка очищенной от налипшей грязи.

  И вот наконец-то мы накрылись второй плащ-палаткой, после чего можно было застегнуть все пуговицы на спальном мешке. Чем мы и занялись…

  -А где Малый-то? –вдруг вспомнил я.

  Бесхитростный ответ Владимира Владимировича меня сначала потряс…

  -А он по твоему направлению пошёл. Я по тропинке. А он по твоему… То есть туда же пошёл… Куда и ты. Да что такое? Чего ты трясёшь? Плащ-палатка свалится. Поправлять ты будешь!

  Когда я успокоился, то хотел было рассказать напарнику про свои похождения на обратном горном склоне… Но передумал… Ведь сейчас лучше поспать… А об остальном можно завтра поболтать. И вволю посмеяться…

  Я поудобней улёгся в спальнике и осторожно пошевелил пальцами ног. Сейчас они были в пока ещё сухих портянках, но сырые пакистанские ботинки постепенно делали своё чёрное капиталистическое дело. Я вздохнул, поскольку спать без них было бы намного приятней. Но утром я не смогу их обуть. Потому что крепкая кожа высохнет и скукожится до таких размеров, что… Их на босу ногу-то не обуешь!.. Пусть лучше они высыхают прямо так… То есть на мне. Может быть они хоть эдаким варварским способом примут необходимую форму…

  «Нехай привыкают к солдатскому размеру! –думал я уже засыпая. –А то… Ишь!»  

  И опять мне вспомнился наш хохол Микола. Наверное, из-за только что промелькнувшего в мыслях словечка «нехай»…

  «Бедный Малый! Ну, зачем он туда пошёл? А-а… Ладно! К утру дойдёт! Там и поговорим… А сейчас – спать!»  

  Глава 14. СВОРАЧИВАНИЕ.

  Наше пробуждение было ужасным. Хоть и закончился проливной дождь, но утренний холод был слишком уж ощутим… Несмотря на то благоприятное обстоятельство, что наши спальные мешки не подмокли за ночь, однако мы всё-таки мёрзли в них. Пронизывающий ветер почти стих, но афганистанская погода продолжала оставаться слишком сырой и промозглой. И даже то, что нашу боевую двойку, как честно отпахавшую первую половину тяжёлого ночного дежурства, разбудили на час позже… Всё равно… И тем не менее… Наше пробуждение было ужасным.  

  Нас не только растолкали, но ещё и сдёрнули верхнюю плащ-палатку. Холодный воздух сразу же обдал кожу лица довольно-таки неприятным ощущением. Я лежал со всё ещё закрытыми глазами и вполуха слушал удаляющиеся шаги кого-то из молодых солдат. Спросонок я так и не определил того, кто же нас сегодня разбудил. А сейчас это и не являлось столь существенным фактом. Нашу двойку бесцеремонно растолкали, грубо прервав столь приятные утренние сны.И несмотря ни на что, я ещё полежал минутки с две-три в своём уютненьком родном спальнике… Стараясь хоть на чуток, но всё же оттянуть неизбежный момент подъёма. Однако… И, увы…

  -Ты встаёшь или нет? –поинтересовался солдат Агапеев, всё же продолжая сидеть в своём тёплом логове.  

  Ему тоже ужасно не хотелось подниматься, но Вовка уже начал это делать. Пришлось и мне последовать его образцово-показательному примеру.

  Наверное, прошлой ночью я очень здорово продрог, а также нехило промок и разумеется замёрз. Вследствии этих довольно-таки уважительных причин я и простыл. А может даже и простудился. Что-то одно из двух, если не оба этих диагноза вместе взятые, но во мне сейчас творилось что-то не совсем приятное. И в этом я был твёрдо уверен. Хоть мне не были досконально известны самые распространённые медицинские болячки, так или иначе связанные с переохлаждением... Но я со всей своей убеждённостью молодого солдата мог смело констатировать то, что мне сейчас явно нездоровится. То есть я заболел.  

  -Ну, чего ты ещё сидишь? – нетерпеливо спросил Агапеич.

  Он торопился забрать свою плащ-палатку, постеленную на песок… Чтобы свернуть её и убратьв рюкзак. Я нехотя вылез из спальника, поправил на себе все свои одёжки и только потом решил пожаловаться на некоторое недомогание.

  -Что-то я приболел. –произнёс мой по-настоящему осипший голос. –Кажись, даже температура есть. Голова болит. И всё тело ломит. Особенно суставы.

  Мой напарник Владимир Владимирович предложил подлечиться горячим чаем. Да непременно с сахаром, сгущёнкой и шоколадом вприкуску. Я не стал с ним спорить, но зато принялся медленно-медленно укладывать своё имущество в рюкзак. Со спальником всё прошло гладко. Он свернулся очень легко. А вот с плащ-палаткой пришлось повозиться. Под ночным дождём она насквозь промокла и задубела от утреннего морозца, вследствии чего громыхала как тонкий лист железа, никак не желая складываться. И всё же победа осталась за нами – молодыми советскими солдатами. Рюкзак оказался собран и даже затянут. Чему я и был несказанно рад.  

  Затем я протёр снаружи мой многострадальный пулемёт, на котором после ночных приключений всё ещё сохранялось слишком уж много налипшей грязи. К окончанию чистки боевого оружия подоспел и горячий чай. Солдат Агапеев приготовил его в очень сжатые сроки, не пожалев лишней пары таблеток сухого спирта.

  И всё-таки мы решили сначала плотно позавтракать. Ведь именно сейчас проявился поистине зверский аппетит. Несколько мелких глотков горячего напитка только раздразнили наше извечное чувство неутолимого солдатского голода… И мы в срочном порядке принялись его заглушать. Сначала большой банкой «Борща особого», наспех подогретого на костерке. Затем и «Картофелем», который успел поджариться до самой удобоваримой кондиции. Когда мы покончили с этими двумя большими банками, свежевскипячённый чай немного остыл.

  -А давай-ка ещё одну банку чая приготовим?! –предложил мне Вовка. –Спирт ещё горит. Вода есть. Чай тоже имеется.

  Я молча кивнул ему головой. Ведь холодным утром нет ничего приятнее горячего сладкого чая со сгущённым молоком. Даже спецназовский «Борщ» и особенный «Картофель» не могут сравниться с этим замечательным напитком. Да ещё и с шоколадкой. А ещё лучше – с двумя.

  Мы начали пить уже эту вторую банку чая, когда к нам пришёл разведчик Малый. Он принёс Агапеичу его прибор ночного видения, великодушно оставленный им ночью новой смене наблюдателей. Я хотел было поинтересоваться у Миколы тем, как же прошло его путешествие по моему вчерашнему маршруту. Однако внешний вид нашего борзого фазана говорил сам за себя. Ведь и я выглядел точно так же. Толстые ошмётки ночной грязи уже отвалились с одежды сами по себе. А размазанная тонким слоем глина слетит тогда, когда ткань хорошенько так просохнет. В общем, на долгом переходе всё слетит в автоматическом режиме самоочистки.