Виталий Старцев - Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского Страница 65

Итак, материалы данной главы показывают, что действительное число документов, изготовленных А. М. Оссендовским, было больше, чем просто сумма материалов Никифоровой, Сиссона и Акермана, а ряд документов. включенных в эти серии, имел и самостоятельное параллельное хождение.

Примечания:

1 The National Archive of The USA(NA). RG-59. Sisson Documents (SD). Box 1. File List of Docs and those not received.

2 Ibid.

3 Об этих банках и банкирах см. примечания к публикации: Улоф Ашберг. Между Россией и Западом. 1914–1924 гг. Из воспоминаний «красного банкира» // Из глубины времен. 1993. № 2.

4 NA. RG-59. SD. Box 1. File List of Docs.

5 NA. RG-59. SD. Box 3. File Docs now open to research.

6 NA. RG-59. SD. Box 1. File Polish Docs.

7 Ibid.

8 Ibid.

9 Ibid.

10 Ibid.

11 Ibid.

12 NA. RG-59. SD. Box 1. File Sisson — Imbrie Originals and Copies

13 Ibid.

14 NA. RG-59. SD. Box 2. File Location of Docs.

15 Ibid.

16 NA. RG-59. SD. Box 3. File Miscellaneous Docs II.

17 NA. RG-59. SD. Box 1. File V.

18 Герои Октября. Биографии активных участников подготовки и проведения Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. Т. 1. Л., 1967. С. 168–170.

Парад-алле

Теперь пришло время взглянуть на все документы, выполненные А. М. Оссендовским, целиком, устроить их, так сказать, парад-алле перед критическим взглядом читателя и исследователя. Еще никто не ставил перед собой такой задачи. Дж. Кеннан писал прежде всего и исключительно о «документах Сиссона», о тех 53 документах, которые были включены в Доклад Эдгара Сиссона. Он несколько пренебрежительно отзывался о тех 15 документах, копий и оригиналов которых Сиссон не имел и которые он включил в приложение № 1 к своему Докладу. Мы называем их «документами Никифоровой», которых было на два больше, чем в приложении № 1 у Сиссона, но три из них повторяли документы Доклада. Наконец, Дж. Кеннан отказался рассматривать «документы Имбри- Акермана», хотя и видел их, на том, видимо, основании, что они не были опубликованы, а следовательно, не имели общественно-политических последствий. Кроме того, он обошел молчанием «польский документ», документ, изъятый в штабе Балтфлота у адмирала Щастного, и упоминание о требовании «Nachrichten Bureau» произвести обыск у Оссендовского. Никто из исследователей не взял на себя также труд проанализировать список третьей серии из 36 документов, представленный Акерманом вице-консулу Имбри 25 апреля 1918 г.

Ставя в центр нашего исследования автора документов, мы хотим в этой главе проанализировать их все, показать их особенности, а через них и особенности «творческой манеры», авторского почерка Оссендовского, заглянуть в мастерскую этого гениального фальсификатора. Итак, в это число входит 17 «документов Никифоровой», 53 «документа Сиссона», 39 «документов Имбри — Акермана», «польский документ», «документ Щастного». Итого 111 документов. Но в них есть повторяющиеся, и поэтому общее число оригинальных «документов», тексты которых нам известны на русском языке или в английском переводе (или и в том и другом виде), несколько меньше: 105. Но к этому надо добавить еще 36 документов, описание которых дано в списке Акермана от 25 апреля 1918 г., и один документ с требованием произвести обыск у Оссендовского. Таким образом, можно утверждать, что А. М. Оссендовский с конца ноября 1917 г. по апрель 1918 г. изготовил по меньшей мере 142 поддельных документа о «германо-большевистском заговоре».

Им использовались специально изготовленные поддельные бланки с типографски отпечатанными угловыми штампами трех германских учреждений: Центрального отделения Большого Генерального штаба Германии, Генерального штаба флота открытого моря Германии и «Разведывательного бюро Большого Генерального штаба» в Петрограде. Бланки последнего «учреждения», на которых выполнено самое большое количество фальшивых документов Оссендовского, заказывались или изготовлялись им дважды. Ни одного из этих трех учреждений в Германии или России в действительности не существовало. Была изготовлена круглая мастичная (резиновая) печать «Nachrichten Bureau G. G.-S.», которой заверялись как сами документы этого «учреждения», так и многочисленные «официальные копии» русских и иностранных документов и их переводов.

Кроме того, Оссендовский изобрел «Контрразведку при Ставке» русского Верховного главнокомандующего, изготовил или заказал поддельные типографские бланки с угловым штампом этого несуществующего учреждения. Сделана была и круглая мастичная печать с надписью: «К.-Р. отделение Ш. В. Г.». Она использовалась для заверки документов, исходящих якобы от этого учреждения, а также копий русских документов.

Два немецких циркуляра 1914 г. вначале были написаны и распространялись Оссендовским, как и все остальные его «документы», на русском языке, затем переведены на немецкий язык, набраны в одной из петроградских типографий на немецком языке, оттиснуты на фальшивых бланках, а затем сфотографированы. Фотографировалось и предъявлялось в виде фотокопии и большинство документов, переданных Е. П. Семеновым Э. Сиссону. В составе же «документов Имбри — Акермана» была только одна фотокопия немецкого циркуляра 1914 г., остальные документы претендовали на то, чтобы быть «оригиналами».

Документы изготовлялись на пишущих машинках. По мнению американских экспертов, были задействованы пять машинок (на шестой был отпечатан только один документ), нам удалось, бесспорно, идентифицировать только две. Все это говорит о масштабе предприятия Оссендовского, о том, что он привлек значительные технические средства для выполнения своей цели. Однако все это он проделывал в одиночку, под вопросом остается только изготовление бланков и печатей. Даже своему ближайшему помощнику, хорошему знакомому, соредактору «Вечернего времени» и посреднику Е. П. Семенову Оссендовский не доверял тайны происхождения документов. Хотя все «документы Сиссона» поступали Семенову от Оссендовского, Семенов был уверен, что Оссендовский сумел создать «организацию», в которую завербовал некоторых сотрудников Смольного, и получает документы именно от них. Однако в некоторые свои планы Оссендовский Семенова все-таки посвящал: вспомним случай с кражей распоряжения с четырьмя подписями в Наркоминделе. Тем более он не открывал истинный источник поступления документов своему новому, по всей видимости, случайному посреднику Георгию Акерману, выдвигая знакомую версию об офицерской организации и доставке документов уже из Москвы.

Возможно, однако, что А. М. Оссендовский имел контакты с польскими националистическими организациями. Он упомянул о существовании «польской» группы, помимо «офицерской телеграфной» и «смольнинской», во время интервью в Госдепартаменте в 1921 г., но назвать руководителя этой группы отказался, в то время как свободно фантазировал относительно «смольнинской» группы, которую он на самом деле воплощал в единственном числе. Наводит на мысль о существовании связей с польскими националистическими организациями и изготовление Оссендовским протокола о декабрьском совещании в Ставке немецких и русских делегаций но вопросу о дальнейшей судьбе Польши. Он не предназначался прямо для американцев и попал в ним в руки случайно и «бесплатно» в мае 1918 г. Оссендовский широко применял практику переодевания, маскировки, не гнушался вместе со своим приятелем Е. П. Семеновым и похищения подлинных советских бланков и образцов подписей высокопоставленных служащих.