Родерик Грэм - Мария Стюарт Страница 66

Летингтон теперь с полным основанием опасался формировавшихся при дворе партий, обвиняя Марию в том, что она выдвигала Риццио вместо других членов Тайного совета. Летингтон был влюблен в Мэри Флеминг, и Рэндолф издевался над ним, говоря, что, поскольку Риццио отеснил его, у него появилось время, чтобы сходить с ума от любви.

Недовольство знати, «которой по рождению принадлежали должности, но не верность», росло. Джордж Дуглас сказал графу Рутвену, что, по мнению Дарнли, Риццио неподобающе с ним обращается и именно из-за его вмешательства Мария «удержала руку» и не даровала мужу брачную корону. Так как Дарнли не был коронован, он не мог унаследовать престол, если бы Мария умерла первой. Дарнли также считал — как выяснилось, справедливо, — что Риццио презирал его как короля только по имени, не участвовавшего в решении государственных дел и никогда не присутствовавшего на заседаниях Тайного совета. У высокомерного Дарнли, склонного к самообману, все это разожгло страстную ненависть, питавшую заговор с целью убийства Риццио.

Главным заговорщиком стал Патрик Рутвен. Ему было сорок шесть лет, и он был почти калекой из-за воспаления печени и почек. Он также был известным некромантом и колдуном. Рутвен согласился присоединиться к заговору против Риццио на условии, что Дарнли простит изгнанных мятежников, которые впоследствии присягнут ему на верность как королю Шотландии. В качестве короля он мог использовать свое влияние на Елизавету, чтобы освободить графиню Леннокс из Тауэра. Мортон, «настроенный на всяческие уловки», планировал захватить Риццио в его покоях во дворце, однако Дарнли убедил заговорщиков захватить его во время приватного ужина у королевы — Дарнли был оскорблен тем, что его не приглашали на эти ужины и сопровождавшие их карточные игры. Садистски демонстрируя свою власть, Дарнли стремился к тому, чтобы Мария увидела: именно он стоит за убийством, а поскольку комната для ужина была небольшой, не заметить его она не смогла бы. Договорились о дате — 8 или 9 марта. Мортон был убежден, что остается лишь один способ искоренить католическую веру и обезопасить Реформацию и этот способ — убить Риццио, отложить созыв парламента, отправить Марию в заключение до тех пор, пока она не родит ребенка, вверить номинальную власть Дарнли и поставить Морея во главе правительства. Леннокса отправили в Лондон с советом Морею — готовиться к возвращению, и — невероятно! — было подписано «соглашение», обрисовывавшее эти планы. Под ним стояли подписи Дарнли, Рутвена, Джорджа Дугласа и Патрика Линдси. Изгнанные мятежники подписали «соглашение» 2 марта 1566 года в Ньюкасле. В «соглашении» упоминалась мрачная деталь — убийство должно было произойти во дворце «в присутствии ее величества королевы».

Почему слухи о заговоре достигли ушей Марии столь поздно, остается загадкой, ведь 13 февраля Рэндолф писал графу Лестеру: «Я точно знаю, что королева сожалеет о своем браке; она ненавидит мужа и его родню. Я знаю человека, участвовавшего в его играх и развлечениях. Я знаю, что отец и сын замышляют силой захватить корону против ее воли. Я знаю, что, если случится то, что замышляют, Давиду [Риццио] с согласия короля перережут горло в течение десяти дней». Лестер должен был быть счастлив, что Мария не вышла за него замуж.

Однако 19 февраля Мария приказала Рэндолфу покинуть страну в течение трех дней в наказание за то, что он одолжил Морею три тысячи крон. Елизавета пришла в ужас от ее «странного и неучтивого обращения с Рэндолфом». Тот отправился в Берик к графу Бедфорду[64], которому по предложению изгнанников рассказал о готовящемся заговоре. Изгнанники должны были немедленно вернуться в Шотландию, даровать Дарнли брачную корону и поставить мессу вне закона, несмотря на то, что 7 февраля Дарнли присутствовал на мессе. Бедфорд и Рэндолф также информировали Елизавету, что «в Шотландии назревают важные события» и что они произойдут до 12 марта.

Заговорщики собрались в Эдинбурге: Мортон, чьи должности были переданы Риццио, Бойд[65] и Рутвен — в ожидании возвращения Морея. Конечно, у заговора не было никаких шансов остаться тайным, но до Марии дошли только слухи, и она отвергла их: «Что они могут сделать, да и что они посмеют?» Сам Риццио утверждал, что шотландцы горазды хвастаться, но не драться: «Они как утки: выстрели в одну, и все улетят», однако из предосторожности завел себе личную охрану из итальянских наемников. Мудрый Летингтон не подписал «соглашение», но просто позволил событиям идти своим чередом.

События 9 марта 1566 года относятся к числу наиболее известных в шотландской истории. Мария ужинала в малой столовой в обществе пятерых близких друзей: сводного брата лорда Роберта Стюарта, епископа Оркнейского[66]; сводной сестры Джейн, графини Аргайл, чьи общеизвестные измены сделали ее брак совершенно скандальным; конюшего Эрскина, пажа Стандена и Давида Риццио. Было еще холодно, и в комнате пылал камин. Поскольку она была совсем небольшой — двенадцать квадратных футов — и учитывая многослойные наряды того времени, в комнате должно было быть душно, особенно для Марии, которая тогда находилась на шестом месяце беременности. Риццио, известный денди — после его смерти обнаружилось, что у него было восемнадцать пар бархатных штанов, а содержимое кошелька составляло две тысячи фунтов стерлингов, — был одет в шелковый халат и атласный камзол. Они уже завершали ужин, к которому, несмотря на Великий пост, подали немного мяса — ведь беременной королеве было позволено не поститься, — и готовились насладиться музыкой и игрой в карты.

Все присутствовавшие были удивлены неожиданным появлением Дарнли, который теперь редко встречался с королевой и явно не принадлежал к ее кружку. Он поднялся в покои королевы по потайной лестнице из своих покоев и оставил дверь открытой, зная, что в здание вошли 150 вооруженных людей. Он не проявил никакого внимания к Марии и не извинился перед присутствовавшими, но встал рядом с изумленной женой, облокотившись на ручку ее кресла. Дарнли сделал все, что от него требовалось: отпер дверь на лестницу и обеспечил присутствие жены в столовой, чтобы она могла полюбоваться на ожидавшее ее зрелище.

Удивление собравшихся возросло после появления пошатывавшегося графа Рутвена. Тот был пьян, под его верхней одеждой виднелся доспех, на боку был кинжал, он тяжело дышал, а лицо его налилось кровью. Мария спросила: «Что за странный вид, милорд? Вы сошли с ума?» Рутвен, запинаясь, ответил: «Мы слишком долго были не в себе. Да будет вашему величеству угодно, чтобы этот молодой человек, Дэви, вышел из ваших покоев. Он и так провел в них слишком много времени». На смену удивлению пришел ужас. Мария просила, чтобы Риццио предали суду, если он совершил какое-либо преступление, но Рутвен не обратил внимания на ее слова и сказал Дарнли: «Сэр, держите вашу жену, королеву». Мария спросила мужа, знает ли он, что происходит, хотя всё было убийственно ясно, и Дарнли пробормотал, что понятия не имеет. Осознав, что его жизнь в опасности, Риццио забился в оконную нишу, а когда пьяный Рутвен попытался наброситься на него, между ними встал Роберт Стюарт. Рутвен закричал: «Руки прочь от меня, я никому не поддамся!» — и обнажил кинжал.