Николай Бондаренко - В воздухе - испытатели Страница 66

...Об этом первом своем воздушном бое и двух других, в которых он также уничтожил по "фоккеру", Курашов и думал, анализируя их, когда возвращался в свой ЗАП.

А как ему не хотелось расставаться с фронтом! Он готов был выпрыгнуть из поезда на ходу и пешком возвратиться в 21-й Краснознаменный Витебский истребительный авиационный полк, чтобы продолжать до победы сражаться с фашистами.

Но приказ есть приказ...

До апреля месяца победного 1945 года Леонид Николаевич Курашов продолжал обучать боевому применению молодых летчиков, выполняя по тридцать, тридцать пять и сорок полетов в день, уходя с аэродрома последним.

В 1945 году командование направило старшего лейтенанта Курашова к испытателям.

Командиры Валентин Васильевич Лисицын и Алексей Васильевич Смирнов были очень опытными испытателями и сделали все от них зависящее, чтобы молодой летчик Курашов быстрее вошел в строй. Они учили его на своем опыте и опыте таких асов-испытателей, как П. М. Стефановский, А. Г. Кубышкин, А. Г. Кочетков, В. И. Жданов, В. И. Хомяков, М. А. Нюхтиков, А. Г. Прошаков, Н. И. Русакова, и других.

Летал Курашов отлично! В этом все убедились особенно после его учебного боя с сильнейшим истребителем Ниной Ивановной Русаковой. Этот бой был для Курашова проверкой его пилотажных качеств и проводился он над своим аэродромом.

Курашов взлетел на Ла-5, а Русакова - на Як-3. Надрывно завывая моторами, самолеты грозно носились в небе, стараясь зайти друг другу в хвост. Когда же Русакова и Курашов, прижимая друг друга к земле, стали драться на бреющем, им обоим была передана команда прекратить бой.

После этого учебного боя в отношении пилотажных качеств Курашова командованию все стало понятным.

Сначала Леонид Николаевич проводил простые испытания. Но когда пошли первые реактивные истребители  - Як-15, МиГ-9, Ла-15 и Як-23 - он начал летать на них, проводя сложные испытания специального оборудования.

Более двухсот испытаний провел Курашов во время испытательной работы. 63 типа истребителей и бомбардировщиков освоил он за это время.

В 1949 году Леонид Николаевич Курашов вместе с летчиками Игорем Семеновичем Глазовым и Героем Советского Союза Федором Макаровичем Мазуриным проводил испытания нашего скафандра летчика, предназначенного для полетов в стратосфере.

С появлением реактивных самолетов, обладающих большой высотностью, встал вопрос и о том, как защитить летчика от вредного и даже катастрофического действия мизерного атмосферного давления, которое свойственно этим высотам.

Конечно, герметическая кабина представляет собой надежное средство защиты, однако в боевой обстановке она может быть и разгерметизирована. Значит, надо было в дополнение к этому сконструировать что-то такое, что могло бы гарантировать летчику жизнь. Я говорю: "что-то такое...". Да, что-то такое, - шли ведь от нуля!

И вот конструктор-энтузиаст А. Бойко сконструировал и с помощью двух портных изготовил скафандр летчика.

Еще до этого кандидат медицинских наук Евгений Михайлович Пешков большой знаток авиационной медицины - стал тренировать испытателей в барокамере. Когда же привезли два скафандра, Пешков, работая вместе с ведущими инженерами Юрием Порфирьевичем Решетько и Александром Васильевичем Громовым стал поднимать в них испытателей в барокамере на высоты до 50 километров.

К 1949 году, когда начались испытания скафандра, уже было известно, что такое резервное время для человека, по простому говоря, сколько тебе дается времени прожить на той или иной высоте в случае мгновенной разгерметизации, какое оно на разных высотах, когда оно равно нулю и так далее. Оказывается, высота 50 километров - это такая высота, для которой нуль резервного времени находится на шкале далеко-далеко внизу...

Конечно, и Курашов, и Глазков, и Герой Советского Союза Мазурин и другие товарищи отлично все это знали и все же шли на штурм неизведанного.

...Испытания в барокамере прошли успешно и вскоре начались летные испытания, которые проводились тремя испытателями на двух МиГ-17 и с двумя скафандрами.

При испытаниях всегда "выходят наружу" конструктивные недоработки испытываемого объекта, будь это самолет, вертолет или что-то другое. Так были и со скафандром летчика, который испытывался и дорабатывался в течение нескольких лет, пока не стал безотказным.

Недоработки в конструкции скафандра давали, например, местные запекания крови. И это было сразу же устранено.

Первая модель скафандра не давала летчику и достаточного обзора воздуха, земли, деталей самолета и приборов, что, конечно, вызывало трудность в пилотировании, особенно в сложной и аварийной обстановке полета. Учитывая все это, конструктор Бойко сделал фонарь скафандра подвижным при поворотах головы.

Была также изменена конструкция кислородных шлангов, замков фонаря и других частей скафандра.

Летчики-испытатели принимали в доработке скафандра самое деятельное участие.

В летных испытаниях скафандра все время шли от простого к сложному и подошли, наконец, к разгерметизации кабины на потолке МиГ-17. Это был самый ответственный момент в испытаниях, скафандр проверялся на жизнеобеспечение в естественных условиях, потому что нуль резервного времени находился ниже этой высоты.

Первым на задание полетел Леонид Николаевич Курашов. Достигнув потолка, он поставил рычаг на разгерметизацию кабины.

Глухой выстрел!

Находящийся в кабине воздух мгновенно выбросился вверх. И в ту же секунду скафандр наполнился кислородом. Чувствовал себя Курашов хорошо. Полет этот закончился нормально.

Однако в следующем полете, когда выполнялось такое же задание, произошло открытие замков фонаря скафандра и его опрокинуло назад.

Курашов ощутил сильный удар по всему телу. Он тут же рванул на себя рычаг управления двигателем и резко оттолкнул от себя ручку управления самолетом. Это все, что успел сделать Курашов. Затем он потерял сознание, а реактивный МиГ помчался к земле. Как он летел, можно было потом увидеть по записям самописцев. Летел, конечно, очень быстро. Словно живой МиГ спасал своего хозяина-летчика. И спас его!

На высоте семь тысяч метров Леонид Николаевич пришел в сознание и сделал все, что требуется в таких случаях, чтобы благополучно приземлиться.

Избежать катастрофы помогли мужество Курашова, его отличная техника пилотирования и натренированность в барокамере и в полетах на большой высоте.

На следующий день произошла снова разгерметизация скафандра, теперь уже у Игоря Семеновича Глазкова и на высоте еще большей - динамическом потолке!

Очень трудно пришлось Глазкову, но и здесь победили мужество, отличная техника пилотирования и натренированность. Полет и на этот раз был завершен благополучно.