Виталий Старцев - Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского Страница 67

Двадцать семь фамилий упоминаются в документах дважды. Это имена как вымышленных лиц, так и реальных, которые, естественно, не совершали тех действий, которые им приписывал Оссендовский. 14 фамилий упоминались по три раза, соотношение между подлинными именами и вымышленными здесь примерно поровну. Три фамилии упоминаются по четыре раза. В их числе Парвус, который в «документах» выставлялся одним из главных каналов связи большевиков с германскими властями в годы войны и снабжения их деньгами, а также А. А. Иоффе, которого Оссендовский делает одним из главных посредников между германскими военными властями и Совнаркомом во время брестских переговоров.

Пять фамилий упоминаются по пять раз. Это Антонов, Буттенхоф, Каменев, Подвойский и Раскольников. Антонов — скорее всего В. А. Антонов-Овсеенко. Но Оссендовский, видимо, плохо представлял его себе, и поэтому его образ получился у него несколько расплывчатым, а обязанности — неопределенными. Буттенхоф являлся служащим фирмы «Кунст и Альберс» и изображался Оссендовским в качестве одного из главных немецких агентов на Дальнем Востоке. Л. Б. Каменев упоминается чаще всего в связи с открытием счетов Имперским банком большевистским руководителям, а также в связи с мифическим немецко-большевистским совещанием в Кронштадте после июльских дней. На этом совещании якобы присутствовал и Ф. Ф. Раскольников-Ильин, который, кроме того, упоминается в связи с разными совещаниями с немцами и управлением Балтийским флотом. Н. И. Подвойский называется в связи с руководством войсками и оказанием разных услуг германскому военному командованию.

Шесть раз упоминается только фамилия генерал-адъютанта М. В. Алексеева в связи с его военной, а более всего антисоветской деятельностью в конце 1917 — начале 1918 гг. Семь раз упоминаются три фамилии. Прапорщик Н. В. Крыленко, назначенный Совнаркомом Верховным главнокомандующим русской армии в ноябре 1917 г., изображается одним из главных проводников пронемецкой и антисоюзнической политики, устроителем капитулянтских совещаний с немецкими властями, автором разных предательских приказов и распоряжений. В такой же роли выступает выдуманная фигура «Макса» Фейерабенда, начальника «Контрразведки при Ставке», хотя русский фронтовой солдат с такой фамилией действительно находился в штате новой советской Ставки. Третьим здесь является Я. С. Ганецкий (Фюрстенберг). Он возводится Оссендовским во владельца банкирской конторы в Стокгольме и выступает одним из главных посредников в передаче немецких денег. Тут Оссендовский идет за следствием Временного правительства, которому он вместе с Е. П. Семеновым усиленно старался помочь после июльских дней 1917 г. «разоблачениями» в газете «Вечернее время». Упоминается в «документах» Фюрстенберг и в связи с вопросом о посылке агентов и агитаторов.

Восемь раз называются четыре фамилии. Это, во-первых, немецкий эмиссар фон Бельке, отдающий приказы Ленину и Троцкому, устраивающий немецкие разведывательные органы в Петрограде, чувствующий себя хозяином и в столице, и в Ставке. Фигура абсолютно вымышленная, но несущая, по мысли своего создателя, важную политическую нагрузку. Во-вторых, это Володарский. Мы уже отмечали выше, что фамилию Володарского Оссендовский тоже считал ударной, гак как тот несколько лет жил в США, пользовался репутацией анархиста и социалиста, вместе с Троцким сотрудничал в нью-йоркской русскоязычной газете «Новый мир». Его прошлая деятельность, известная американцам, должна была заставить их поверить и в то, что Володарский командовал теперь засылкой агентов в Сибирь и прямо в Штаты. Н. Е. Дыбенко изображался тоже как один из главных немецких агентов в большевистском стане. Однако в связи с возбуждением против него уголовного преследования за бегство из Нарвы, Оссендовский стал подавать его в своих документах в более сочувственном плане. Г. Е. Зиновьев, как и Дыбенко, изображался участником германо-большевистского совещания в Кронштадте, а также одним из главных получателей немецких денег.

Но чемпионами были, естественно, два смольнинских «диктатора»: В. И. Ленин и Л. Д. Троцкий. Они упоминались в изготовленных Оссендовским документах по двенадцать раз, как правило, вместе, но иногда и по отдельности. Они возглавляли список получателей германских денег еще со времен начала войны, хотя, как известно нам (но не было известно Оссендовскому!), были в это время злейшими идейными и организационными врагами; они участвовали в сверхконспиративном совещании с немцами в Кронштадте, на котором, оказывается, уже было создано пролетарское правительство, они упорно и последовательно сдавали Россию немцам и препятствовали попыткам честных патриотов среди военных и контрразведчиков продолжать войну с Германией и сохранять верность союзникам. В момент сочинения своих документов А. М. Оссендовский не имел ни малейшего понятия о реальной деятельности Ленина и Троцкого и о фактах их реальных биографий. Позднее, как мы покажем далее, он вынужден был проштудировать материал о Ленине, когда писал свой роман «Ленин — бог безбожных», но образы ряда ленинских соратников остались на уровне сочиненных им «документов». Впрочем, об этом речь еще впереди.

С фамилиями мы встречались еще в двух случаях: при изучении подписей к «документам» и при изучении помет, оставленных якобы лицами, которым они были адресованы, или, по их указанию, секретарями и пр. До Февральской революции традицией русского делопроизводства было обращение в официальном письме к руководителю учреждения со слов «милостивый государь», после которых следовало имя и отчество адресата. Революция отменила эти бюрократические церемонии, положив начало официальному обращению по наименованию должности адресата. Оссендовский в своих «документах» придерживался этого нового обычая. Поэтому они начинаются с обращения к председателю Совета Народных Комиссаров, или комиссару по иностранным делам, или комиссару по борьбе с погромами и контрреволюцией и пр. Причем революционное обращение «товарищ» им не используется, а сохраняется старое — «господин». Фамилии лиц, занимающих эти и иные должности, в «документах» не указываются.

Начнем с подписей, которые вместе с исходящим номером и датой документа как бы завершали его подготовку в учреждении-отправителе. В «документах Сиссона» и «документах Имбри — Акермана» имеется 44 документа, исходящих от «Nachrichten Bureau G. G.-S. Section R», то есть от Секции R «Разведывательного бюро Большого Генерального штаба» Германии, учрежденного якобы в Петрограде с согласия Совета Народных Комиссаров 25 октября 1917 г. Первые два — по времени их создания — документа (напомним, что время это произвольно ставилось А. М. Оссендовским задним числом, поскольку все «документы» составлялись им после описываемых событий и лишь подгонялись под них) — от 26 ноября и 4 декабря 1917 г. — подписывались только «начальником отделения» Агасфером. Это было «кодовое имя» майора Люберца, одного из четырех офицеров, которые согласно «письму» Большого Генерального штаба от 25 октября и должны были составить «Разведывательное бюро» в Петрограде. Следующий документ от 17 декабря был подписан начальником бюро Агасфером и адъютантом Э. Рантцем. Ни в одном из дальнейших документов бюро фамилия Рантца (кроме единственного, указанного ниже исключения) не встречается. Декабрьский документ, по исходящему номеру следующий близко за документом от 17 числа, подписан «за начальника» Р. Бауэром. Откуда там взялся Бауэр, непонятно. Но эта фамилия очень полюбилась Оссендовскому, и далее еще 30 «документов» из общего числа 44 подписаны «за начальника» именно «R. Bauer», в то время как Агасфер «подписывает» в разбивку еще только 5, последний из которых за 27 февраля 1918 г. В «документах Имбри — Акермана» подпись Агасфера совсем не встречается. Для того чтобы создать видимость «массовости» сотрудников «Разведывательного бюро» в Петрограде, Оссендовский варьирует подписи адъютантов, которые он начинает ставить после подписей начальника с «документа» от 17 декабря 1917 г. Так, документ из брошюры «Германо-большевистский заговор» от 12 января 1918 г. подписан адъютантом Генрихом (по-русски). В документе от 25 октября указывалось, что Генрих есть кодовая фамилия лейтенанта Гартвига. Но вот появление новых адъютантов Бухгольца и М. Крейслера никак не объяснено.