Владимир Виноградов - Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране Страница 67

Эта статья явилась ответом на неоднократно задававшийся в Иране вопрос: почему же так получилось – прошло более двух месяцев после революции, которая носила такой ярко выраженный антиимпериалистический, антиамериканский характер, а военные договоры с США, которыми шах опутал Иран, не порваны? Язди начал давать ответ весьма оригинальным способом – надо уничтожить договор с Советским Союзом.

Неудивительно, что другие газеты (тогда еще можно было печатать различные мнения) резко выступили против Язди и К°. Газета «Пейгаме Эмруз» поместила, например, статью «Господа! Вы забываете про контрреволюцию!». В ней говорилось, что иранская контрреволюция с любыми союзниками извне не решится на открытое выступление именно ввиду наличия договора 1921 года с Советским Союзом, «который, – открыто заявляла газета, – вызывает такую неприязнь у министра иностранных дел». Даже адмирал Мадани, перешедший на сторону революции, выступал против аннулирования договора.

Язди, видимо, решил сыграть коварную роль. Когда стало ясно, что нельзя избежать аннулирования военных договоров с американцами, он и ему подобные (сам додумался или подсказали из Вашингтона – не известно) сделали связку, усиленно представляя, вопреки логике, что судьбы договоров с американцами и статей 5 и 6 советско-иранского договора должны быть связаны. В июне он заявил об этом газетчикам, чем опять вызвал волну протестов, что несколько приостановило возню вокруг советско-иранского договора. Да и в самом иранском МИДе находились здравые голоса: зачем Ирану наносить самому себе урон, разрывая договор с СССР, станет ли Иран в результате таких односторонних действий сильнее или слабее?

…Однажды, когда я зашел в иранскую парикмахерскую, там была небольшая очередь, пришлось подождать. Через некоторое время сидевший напротив нас молодой человек, извинившись, обратился к нам с вопросом: русские ли мы? Мой товарищ хорошо знал персидский язык, и мы немного поговорили о том о сем с юношей. Оказалось, он из трудовой семьи, учащийся последнего класса гимназии, готовится поступать в университет, когда его вновь откроют. Мы спросили, как молодежь относится к революции. Он ответил, что за небольшим исключением все в восторге, ждут больших перемен в жизни к лучшему для бедных слоев – установления справедливости. Выяснилось также, что среди молодежи много политических течений, поэтому часто возникают ожесточенные споры.

Мы спросили:

– Ну, например, о чем вы сейчас спорите?

– О том, нужно ли аннулировать статьи 5 и 6 ирано-советского договора о дружбе 1921 года.

– Вот как? Ну и какие же мнения есть на этот счет?

– Одни говорят – надо сохранить, другие – аннулировать.

– А ты какой точки зрения придерживаешься?

– Я говорю так: если Советский Союз – враждебное нам государство, статьи 5 и 6 надо ликвидировать; если Советский Союз – дружественная нам страна, то статьи договора надо сохранить, они обеспечат нашу безопасность. А вы как думаете?

Я ответил:

– Не буду вмешиваться в ваши внутренние споры, но скажу одно: Советский Союз – дружественная Ирану страна.

6 ноября было объявлено о заявлении иранского правительства относительно того, что ст. 5 и 6 советско-иранского договора 1921 г. считаются утратившими силу. Одновременно было заявлено об аннулировании ирано-американского военного соглашения 1959 года. А ноту нам прислали только 13 ноября, датированную 11 ноября.

Верна ли версия о том, что решение относительно советско-иранского договора было принято без ведома Исламского революционного совета, – установить трудно. Но оформление решения было сделано под шумок, в гуще других событий, привлекших громадное внимание страны и своего мира, – захват посольства США и взятие американского персонала заложниками.

Прежде чем перейти к событиям, имевшим место после этой так называемой «второй революции», следует закончить рассказ о делах, касающихся советско-иранских отношений до 1 января 1980 года, – не потому, что это новогодняя дата, а потому, что с начала ноября 1979 г. до начала января 1980 г. было несколько событий, врезавшихся в память не только своей необычностью, но и отражавших различные стороны того, что составляло отношение к Советскому Союзу.

Итак, 4 ноября после нескольких часов драки с американской охраной посольство США в Тегеране было полностью захвачено иранцами, а весь его персонал взят в заложники. Случай необычный, не рядовой. На этом мы остановимся более детально позднее.

5 ноября было оккупировано пасдарами английское посольство – напротив нас. Говорят – для охраны, чтобы его не захватили. Кто? Английское правительство заявило протест, между прочим, многозначительно указав, что Бахтияра нет в Англии, он в Париже.

В городе – на улицах – демонстрации, демонстрации одна за другой. Создается атмосфера допустимости, чуть ли не «законности» действий, направленных на захват иностранных посольств, сочиняются дикие небылицы о их деятельности. Опять всем нашим товарищам даем тревожный сигнал. Кто знает, какие планы вынашиваются против советского посольства?

Полицейские, охраняющие наше посольство, рекомендуют спустить с цепи наших овчарок, чтобы бегали по саду, вдоль стен, не только ночью, но и днем.

А приближается 7 ноября – день 64-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, наш праздник, первый праздник здесь после революции.

МИД Ирана уверяет, что «все будет в порядке», хотя правительства и нет… Будут посольство охранять и полицейские, и пасдары.

Решили проводить прием. В саду подсвеченный разноцветными прожекторами забил высоченный фонтан. Все товарищи на своих местах. Настежь ворота в сад, настежь двери на улицу… Решили проводить «во всем параде», хотя на сердце немного щемит от сознания того, сколько наших товарищей обеспечивает сейчас безопасность посольства. Отменять прием было нельзя – получился бы недружественный жест, да еще после уверений МИДа, которые, конечно, мало чего стоят, но все же…

Прием превзошел наши ожидания. Было более тысячи гостей, и главное – подавляющее большинство из них иранцы, не иностранцы, как это обычно бывает на приемах в других посольствах.

Много молодежи, симпатичной, также бородатой, но с открытыми улыбками. Большинство иранцев – люди для нас новые. И это тоже хорошо – новое послереволюционное поколение. Много интеллигенции, писателей, деятелей новых политических партий. И неожиданно много военных во главе в начальником штаба верховного главнокомандования, командующих родами войск…

Иностранные послы, отвыкшие от больших сборищ за долгие революционные тревожные месяцы, где все было в опаску, как-то заземленно, обыденно, – в изумлении. Они также благодарят нас за блестящий прием и за… смелость. Он всем нужен как демонстрация живучести дипкорпуса. «От вас исходит сила и уверенность, вы – великая страна», – говорят и иранцы, и иностранцы. Устал, конечно, сильно от тысяч рукопожатий, но внутри ликование и радость – мы не ошиблись в своих расчетах.