Павел Лосев - На берегу великой реки Страница 67

Карл Карлович Турне решительно вывел в журнале свой любимый кол, сопроводив его, как обычно, глупой присказкой:

– Если хочешь быть счастлившик, кушай в Ницца чернослившик…

Так же легко расправился и злой Мартын.

Оставалась еще математика. Николай пытался было одолеть ее один. Но очень скоро почувствовал, что это ему не под силу. Математика требовала строгой последовательности. Не зная какого-либо предыдущего правила, новой задачи не решишь. А Николай немало пропустил уроков, да к тому же и в учебник редко заглядывал. Мудрено ли поэтому, что он блуждал в алгебраических буквах и числах, как в темном лесу, что уравнения с двумя и тремя неизвестными казались ему недоступной китайской грамотой.

Что ж, придется обращаться за помощью к Мишке. Математику он знает. Видно, отец внушил: без цифири – какая торговля!

В прошлом году, на удивление всему классу, Мишка в один присест решил задачу, над которой бились чуть не целый час. Задача эта казалась на редкость заковыристой. Говорилось в ней про какие-то бочки А, В и С. От них мозги набекрень лезли. А Мишка только ухмыльнулся:

– Бочки? Гляди, с вином?! Гы! У нас их в магазине видимо-невидимо.

И в два счета решил задачу. Каждой бочке объем определил. Вот какой математик Мишка!

Беда только, что с тех пор, как они поссорились в саду из-за Юлечки, он теперь не здоровается, грубит. Что с ним случилось? Будто подменили его. Раньше быстро забывал обиду.

Сунув под мышку тетрадь и учебник Беллявена, Николай отправился на Нетечу.

Мишки дома не оказалось.

– Небось, купаться убег, – ласково поздоровавшись, сказала его мать, румяная, добродушная женщина, – чай, скоро явится. А вы подождите его в саду, эвон там, на скамеечке. Может, кваску желательно, голубчик? Я распоряжусь…

Николай поблагодарил, но от квасу отказался. Он углубился в сад, сел в тени на скамейке, раскрыл книгу. Ох, попробуй-ка в ней разобраться – куча всяких иксов, игреков, зетов! Скобки простые, скобки квадратные, скобки фигурные… Минусы, дающие плюсы… Радикалы… Фу!..

Николай отложил учебник в сторону. На вершинах лип забавно перекликались скворцы, передразнивая кого-то. Чирикали воробьишки в кустах. Где-то в стороне басом мяукнул кот. Неуверенно, будто стесняясь, кукарекнул молодой петушок.

– Здравствуйте, господин Некрасов! – мелодично прозвучало вдруг за спиной Николая. – Что вы здесь делаете в полном одиночестве?

За оградой, на том же самом месте, что и в прошлый раз, стояла в легком белом платье Юлечка. На щеках ее – слабый румянец.

Николай растерянно вскочил со скамейки. Вот уж никак не ожидал он, что Юлечка сейчас появится. Конечно, он думал о ней, надеялся увидеть ее сегодня. Но только не так неожиданно.

– Почему вы молчите, господин Некрасов? – продолжала Юлечка, улыбаясь. – Вероятно, я оторвала вас от важных дел?

– Нет, помилуйте, что вы, – застенчиво сказал Некрасов. – Здравствуйте!.. Добрый день!.. Я очень рад… Вы, как в сказке… из-под земли выросли…

Юлечка звонко рассмеялась:

– Однако я на вас сердита. Обещали прийти в гости и не сдержали своего слова. Ай, ай! Разве можно так поступать, господин Некрасов?…

Приятно было слушать этот милый ласковый голосок. Только почему Юлечка упорно называет его господином Некрасовым? К чему такая официальность? Впрочем, она, наверное, и не знает его имени. В прошлый раз Мишка представил его господином Некрасовым. Так и пошло.

– Что вы изволите читать? – вытягивая шейку, любопытствовала Юлечка. – Что-нибудь интересное, занимательное?

– Какое там! – хмуря брови, протянул Николай. – Математика.

– Беллявена?

– Она самая.

– Я вижу, вы не очень-то любите математику?

– А кто ее любит? – безнадежно махнул рукой Николай. – Может, вы?

Юлечка закачала бантиками:

– Угадали, угадали! Я так ее люблю, что готова бежать от нее за тридевять земель.

– Это серьезно? – Николай искренне обрадовался. – У вас по алгебре тоже единицы?

– Ой, что вы! – замотала головой Юлечка. – Единицы? Я с ума сошла бы от отчаяния.

– А я вот не схожу, – помрачнел Николай. – Кол не так уж страшен. У нас в гимназии к нему привыкли… Все!

– Все? И Мишель тоже?

Опять Мишель! Уж не сказать ли Юлечке, чтобы она его так больше не называла?

– Нет, он у нас Пифагор, – поддержал Мишкину честь Николай, – любую задачу мигом решит.

Лукаво покосившись, Юлечка вдруг спросила:

– А не доводилось ли вам, господин Некрасов, видеть в одном старинном журнале такую картину: стоят по разные стороны забора кавалер и барышня, беседуют, наверное, уже битый час, и никак не догадаются, что удобнее им разговаривать на одной какой-либо стороне?

– Что-то я такой картины не видел, – простодушно ответил Николай.

– Ой, какой вы недогадливый, – укоризненно закачала головой Юлечка. – Следовало бы вам понять, что я любезно приглашаю вас пробраться в наш сад.

Николай изумился:

– Через забор?

– Что, боитесь костюмчик порвать? Дома бранить будут?

Эге! Юлечка-то, оказывается, не такая уж безобидненькая, как думал Николай прежде. Он бросил книгу на траву и, уцепившись руками за доски, приготовился перемахнуть через забор.

– Ой, господин Некрасов! – испугалась Юлечка. – Вы ведь и в самом деле прыгнете… Сюда, сюда идите! – она, потянула Николая за плечо, осторожно отодвинула в разные стороны две старые доски. Теперь, правда не без труда, можно было пробраться в соседний двор.

– Пожалуйте, господин Некрасов! – и Юлечка грациозно сделала реверанс.

Но Николай не решался. Лезть в чужой сад? Словно мальчишка, почти на животе?

– Что же вы медлите, господин Некрасов? Я жду.

Эти слова прозвучали, как приказание и, согнувшись в три погибели, Николай перебрался на другую сторону. Рубикон был перейден!

– Поздравляю, поздравляю! – весело восклицала Юлечка. – Вы совершили героический подвиг. Жаль, нет у меня лаврового венка, чтобы украсить ваше чело. Даже дубовый не могу предложить. Хотите липовый? – она протянула руку к низко нависшей над забором ветке. – Чем липа хуже? Не понимаю.

– Я тоже, – шутливо поддержал Николай. – Из нее великолепные лапти плетут. В них куда как удобно!

– Можно подумать, что вы и сами не прочь в лапоточках пощеголять. По Дворянской улице. Ха-ха-ха! – весело смеялась Юлечка. – Представляю себе, отлично представляю: господин Некрасов в парадном мундире и липовых лапотках!

Лукавые искорки так и мелькали в глазах Юлечки. Поддаваясь ее настроению, Николай быстро освободился от охватившего было его чувства неловкости. Он все больше настраивался на тот задорно-игривый лад, который создавала своей милой болтовней Юлечка.