Ольга Орлова - Газданов Страница 67

Вскоре она нашла небольшую трехкомнатную квартиру на улице Брансьон в пятнадцатом округе, куда они переселились в начале октября. Погода в это время в Париже обычно неустойчивая: то моросит нудный мелкий дождь, то вдруг проглядывает солнце и становится так жарко, что пар поднимается от тротуарных плит, то вновь набегают тучи. Словом, зима еще и не начиналась, а Газдановы вновь задумались о летних путешествиях. Гайто рассказывал Фаине о детской мечте — проплыть Индийский океан: «К сожалению, сейчас мои планы стали скромнее». — «Это поправимо», — улыбнулась Фаина в ответ, и поведала ему историю о том, как к ним в Индию, где она прожила с родителями несколько лет, приплыл молодой человек из Европы, притом без всяких затрат. Так неожиданно родился один из лучших рассказов Газданова «Бомбей». Впрочем, глядя на Фаину, Гайто не раз задумывался, что, если бы лучшие картины и встречи были предсказуемы, жизнь была бы невероятно скучна, и потому все самое ценное настигает нас случайно. На этом был построен «Бомбей».

Подобно «Вечеру у Клэр» рассказ «Бомбей» повествовал не только в пространстве, но и во времени, где приказчик служил связующим звеном с многочисленными персонажами, с которыми он сталкивался в пути.

Газданов в этом рассказе прибег к нередкому для писателей приему – описывал известные ему из личного опыта места и помешал в них созданные его фантазией персонажи, сочетая это с описанием мест неизвестных, далеких, поселяя в них героев, прототипы которых были ему хорошо известны. Эта мистификация, искусно осуществленная им в «Бомбее», приводила к неожиданному эффекту. Картинки, почерпнутые им из воспоминаний Фаины, были настолько убедительны, что, по словам Георгия Адамовича, одна их общая знакомая, прочитав «Бомбей», воскликнула: «Да когда же это Газданов успел побывать в Бомбее?!» Сам Адамович тоже не оставил газдановский рассказ без внимания:

«"Бомбей" — вещь чрезвычайно типичная для Газданова. Начинается она описанием встречи рассказчика с пожилым шотландцем Питерсоном в большом монпарнасском кафе. Случайная беседа соседей по столику приводит к дружбе, изменяющей всю жизнь одного из них. Однако перед тем как рассказать о путешествии своего героя в Индию, Газданов обстоятельно осведомляет нас о его жизни в Париже, в квартире молодого испанца, который охарактеризован так ярко, будто ему предстоит играть в повествовании главную роль. В действительности, это — лицо эпизодическое, или, впрочем, эпизодично у Газданова решительно все. Принцип его творчества полностью противоположен тому, который провозглашен был Чеховым, — правда, только для драмы: ружья — повсюду, а которое из них выстрелит, предвидеть никак нельзя… Не обходится, разумеется, и без картин тропической природы. Больше всего, однако, уделено внимания приятелям и знакомым Питерсона, причем и тут Газданов нередко оказывается на уровне самых высоких требований, которые можно предъявить писательскому мастерству. Супруги Рабиновичи, обрисованные мимоходом, двумя-тремя штрихами, или другая чета, Серафим Иванович с Марией Даниловной, — будто наши давние знакомые…

Чтение увлекательное, но вместе с тем и удивляющее… Внутренних причин для прекращения повествования нет, а ведет его Газданов с таким заразительным удовольствием, что всякий готов читать и дальше, сколько угодно… Странный случай!»

Это писал Адамович в отклике на публикацию «Бомбея» в «Русских записках». Для Газданова это было знаменательным началом сотрудничества с новым толстым журналом, где его приняли как признанного прозаика.

Этот журнал, как и «Современные записки», организовали тоже эсеры по предложению русского эмигранта из Шанхая, который был готов помочь средствами. Задача журнала — сделать содержание более актуальным и уделять больше внимания Дальнему Востоку, где осело немало русских эмигрантов.

Возникший в 1937 году, новый журнал лишь на титульном листе указывал в качестве места издания «Париж-Шанхай». Вскоре журнал стал выходить как ежемесячный под редакцией Павла Николаевича Милюкова. Председатель партии кадетов, депутат Государственной Думы и министр иностранных дел Временного правительства в прошлом, в Париже Милюков в течение двадцати лет редактировал самую влиятельную и популярную газету эмиграции «Последние новости». Он пользовался огромным авторитетом, и потому издатели надеялись, что его имя привлечет новых читателей.

Насколько надежды оправдались, судить было трудно, поскольку журнал просуществовал недолго. Его последним выпуском стал сдвоенный 20/21 номер за август-сентябрь 1939 года. Однако за короткую жизнь журнал успел снискать себе славу демократичного издания — в нем охотно печатали молодых.

Участие в «Русских записках» помогало Гайто поддерживать связи со старыми друзьями Вадимом Андреевым и Владимиром Сосинским. И тот и другой печатались часто в одних и тех же номерах, что и Газданов. С 5-го по 12-й номер журнал публиковал крупное прозаическое произведение Вадима Андреева «Детство. Повесть об отце». Газданов порадовался за Вадима и поздравил его. В этой мемуарной повести Вадим сумел показать своего отца, замечательного писателя Леонида Андреева как сложного, необычайно талантливого человека, игравшего значительную роль в русской литературе начала XX века. Газданов увидел, как много общего было у него и у Вадима в восприятии бурных событий 1917-го и следующих лет, оценил и то, как выросло художественное мастерство его друга.

Газданову журнал дал возможность подтвердить свою репутацию как одного из наиболее замечательных писателей молодой ветви русского зарубежья. И надо заметить, что, в отличие от публикаций «Современных записок», его произведения в новом журнале отличало поразительное стилистическое и мировоззренческое единство. Помимо «Бомбея» в «Русских записках» вышли еще два настоящих шедевра – «Хана» и «Вечерний спутник».

Во всех трех новеллах ни сюжетно, ни композиционно не похожих, были две общие составляющие, по которым угадывался создатель «Вечера у Клэр», — единый герой — рассказчик и мотив возвращения. Это был опять тот случай, когда и автор должен быть благодарен своему герою, свидетелю удивительных человеческих метаморфоз, им же самим сочиненных. Газдановская автобиографичность давно уже стала мнимой, но своей раз и навсегда заданной подлинностью играла на руку автору, когда Газданов обращался к лицам и местам, заведомо незнакомым. Особенно ярко это проявилось в рассказе «Вечерний спутник».

Сюжет рассказа представлял собой историю знакомства русского таксиста, в котором без труда угадывались черты самого автора, с высокопоставленным лицом, стариком-французом. Старик был тяжело болен — газеты уже пестрели сводками о состоянии его здоровья. Но иногда между тяжелыми приступами он ночью выбирался подышать воздухом недалеко от дома на скамейке. Там он и встретил русского эмигранта, попросив молодого человека об одолжении — тайно отвезти его на машине в Болье к морю, где жила его возлюбленная, с которой они давно не виделись. С трудом пережив утомительную дорогу, старик простился с единственной любовью и по возвращении в Париж умер.