Марина Чечнева - Ласточки над фронтом Страница 67

- Неужели тебя не учили противозенитному маневру? - в сердцах спросила она Женю.

Та удрученно молчала.

- Здорово вас потрепали! Тридцать две пробоины, - сочувственно говорили техники, когда экипаж вернулся домой.

Немало сложных полетов выполнили позже Клопкова и Гламаздина. Трудный опыт, приобретенный над Курганской, им очень пригодился в дальнейшем. Летали, нагруженные бомбами, а иногда бомбами и листовками.

- Как будем агитировать, командир? - спрашивала Женя. - Сначала словом, а потом делом? Или наоборот?

Сентябрь 1943 года. В полку получена необычная задача - восемь экипажей направляются в район Геленджика, откуда будут летать на Новороссийск. Клопкова и Гламаздина в их числе.

Прилетели в Солнцедар - небольшой поселок на самом берегу моря. В столовой, щедро украшенной резьбой и похожей на сказочный теремок, наших девушек встретили летчики морской авиации. Не обошлось, как это всегда бывало при первых встречах, без ехидных шуток:

- Что это нам "кукурузников" прислали? Чтобы шума больше было? посверкивая глазами в сторону девичьих столов, спрашивал один летчик другого.

- Зачем прислали? - звонко переспросил кто-то из девушек. - Вам в помощь. Говорят, не справляетесь одни...

Парни прикусили языки, а после обеда любезно проводили летчиц до места отдыха.

Наступила первая боевая ночь. Над Новороссийском "ласточек" встретил яростный зенитный обстрел. А в полетах, как всегда вблизи моря, мучили постоянные наши недруги - восходящие и нисходящие потоки.

В столовой вчерашние знакомые встретили отдохнувших девушек приветливо, совсем не так, как вчера. Из их оживленного разговора развеселившиеся летчицы услышали, что девчата взлетают, "что надо", сажают самолеты "впритирочку" и техники в женском полку "правильные"...

- Кажется, нас приняли в морскую семью, - смеясь, сказала Женя.

Первые две ночи командование разрешило выполнить только по одному вылету, а в третью - сделали по два-три вылета и тем вызвали переполох в БАО. Оказалось, здесь по традиции утром за вылет к завтраку вручалась плитка шоколада. Когда на вопрос: "Сколько сделали вылетов?" - очередной экипаж ответил: "Три!", работники БАО заволновались, что у них не хватит шоколада.

Амосова, услышав об этом, подошла к официантке:

- На следующие ночи привозите по одной плитке. Иначе, когда нам дадут "максимум", мы вас разорим...

И разорили бы! Ночь с 15 на 16 сентября - ночь "максимум". Вот что вспоминает Люся Клопкова об одном из вылетов в эту ночь.

"Уже порядком устали. Летим 9-й раз. На этот раз цель - штаб в центре Новороссийска. При подходе видим наш самолет в лапах прожекторов. Его обстреливают со всех сторон, а он, пока не сбросил бомбы, не меняет курса.

- Это экипаж Смирновой, они вылетели перед нами, - сказала Женя.

- Ну, беда! И зенитки, и прожекторы, а мы еще только на подходе, говорю я и даю полностью сектор газа и отжимаю ручку, чтобы быстрее оказаться над целью и ударить по врагу, который держит наших девчат.

- Получайте, паразиты! - Женя сбросила бомбы, и вслед за этим мгновенно мы оказались в лучах прожекторов. В ответ захлопали зенитные снаряды.

Пытаюсь развернуть машину в сторону дома, но тут смолкает мотор, словно захлебнулся. Через мгновение заработал, но чувствую - недодает оборотов. Цилиндр вышел из строя? Из лап прожекторов вырвались, Высота падает.

- Надо спасательные жилеты приготовить! - говорит Женя. Посадка на воду мне совсем не улыбается.

- А может, лучше на неразминированный аэродром сядем? - предлагаю я (об этом аэродроме на Малой земле нам на днях говорила Амосова).

- Ну нет, - решительно возражает Женя, - пусть лучше нас катера выручают!

Летим над водой, так как для полета над гористым берегом нам не хватает высоты. Изредка мигаю бортовыми огнями, с катеров отвечают дружелюбным помигиванием - видят, что самолет летит слишком низко...

И все-таки тянем потихоньку к своему аэродрому. Подлетели. Разворачиваться нет возможности - придется садиться поперек старта, с прямой. И вдруг почти перед самым берегом нисходящим потоком машину бросает чуть не к самой воде, спасительный берег где-то над нами. Неужели в воду? Но чудеса не кончились - в следующий миг нас встряхнуло, подняло и я еле успела дать ногу влево, чтобы не перескочить площадку и не попасть на кустарник... "Ласточка" остановилась, почти не сделав пробега, и мотор заглох окончательно...

К самолету подошла стройная худенькая девушка.

- Спасибо вам за Машу Смирнову, - негромко сказала она и отошла.

- Кто это? - спросила я.

- Полина Тучина, вооруженец...

Ни есть, ни спать не хотелось - сказались усталость и волнение последнего полета. Люся и Женя поднялись в гору, к колхозному винограднику. Женщины, работавшие там, угостили их виноградом. Отщипывая одну за другой янтарные ягоды, Люся огляделась вокруг - в зеленой подкове берега бухта. Под утренним солнцем вода в ней сверкала голубым перламутром. Утопающий в зелени Геленджик...

- Женя, какая красота!

Когда вернулись с виноградника, никто не спал.

- Девочки, пойдем искупаемся, может, потом спать захочется...

Быстро спустились в маленькую бухточку.

Из воды, только сначала казавшейся холодной, не хотелось выходить. Улеглись под сентябрьским солнцем на песок.

- А знаете, почему нам не спится?

- Почему?

- Да потому, что нет артобстрела!

- Правда, не слышно. Может, фрицы драпанули из Новороссийска?

Оказалось, действительно - в этот день Новороссийск был освобожден.

* * *

Небольшой рыбачий поселок на берегу Азовского моря. Пересыпь. Все разрушено. Несколько маленьких домишек. У дороги, прямо вдоль обрывистого берега, стоят наши фанерные самолетики. На фоне безбрежного моря они кажутся игрушечными. Вдоль поселка и дальше - на запад - грейдерная дорога. По ней день и ночь идут грузовики - к фронту и обратно.

У самой дороги начинается летное поле, а заканчивается оно обрывом к морю. Сильные ветры, дожди...

Первая эскадрилья живет в самом близком к аэродрому домике. Федоровна хозяйка дома, две ее взрослые дочки и семилетний сынишка Василек ютятся на кухоньке, отдав девушкам спальню и залу (так называли здесь лучшую комнату). В этих двух комнатах для летчиц и штурманов оборудовали нары, на которых шуршат набитые камышом матрасы.

Василек смотрит на девушек влюбленными глазами и считает своим долгом провожать их вечером до аэродрома, а утром встречать после полетов. Люся после обеда в столовой собирает на столах оставшийся хлеб и несет его Федоровне.

- Да ты что, дочка, - смущается хозяйка, - у нас: рыба есть! (Ее дочери в рыбацкой бригаде колхоза).