Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 1 Страница 69

Возможно, это весьма простой эпизод, но и такое было своеобразным способом преобразования сознания молодежи и детей в ликвидации старых обычаев.

Мы выступали против того, что ученики ходят совершать богослужение, и неустанно воспитывали их так, чтобы они не оказались в плену суеверия. Но здесь мы вовсе не преследовали цель уничтожения самой религии. Наша цель состояла в предовращении такого явления, что молодежь и дети, попав под влияние суеверия и абсолютизируя догмы Иисуса, становятся вялым и бездеятельным существом, никудышным в делах революции. Конечно, не может быть, чтобы верующий не мог принимать участия в революции. Но молодежь и дети, у которых недостаточно научного понимания о мире, могут подвергаться отрицательному влиянию элементов непротивления, содержащихся в религии.

Когда я прибыл в Гирин, некоторые члены Детского общества пели псалом, даже проходя по улицам. Так сильно было влияние на молодежь и детей религии в этом краю. Но как ринуться на огневую точку врага с псалмами на устах? Нам нужны были не верующие, распевающие псалмы, а смелые бойцы, поющие гимн о последнем решительном бое.

Вот почему мы широко распространяли среди молодежи и детей революционные песни. И вскоре члены Детского общества, ходившие до этого с псалмами по улицам, шествовали теперь по городу с молодцеватым видом, распевая «Детскую патриотическую песню» и «Песню о Гиринском обществе корейских детей».

Из мероприятий, которые приняли мы и проводили после создания ГОКД и ОКУГ, до сих пор не забываются семинары по родному языку, проводившиеся во время летних каникул в том году. В этих семинарах принимали участие корейские дети, посещавшие китайские начальные школы, и все дети, не знающие родного языка. Большинство из них родились в Маньчжурии, и говорили они на китайском языке лучше, чем на корейском.

С этого времени мы выдвинули лозунг: «Корейцы должны знать свою Корею!» На семинарах лекции читали по очереди Ке Ен Чхун, Ким Вон У и Пак Со Сим. До тех пор у нас не было профессиональных учителей. И все активисты организации выступали в роли учителя или лектора. После 20-дневных семинаров все их участники без исключения могли читать детские журналы.

В соответствии с вкусами и склонностями молодежи и детей общества организовали пикник на горе Лунтаньшань и прогулку в Цзяннаньский парк, экскурсию и путешествия в культурные памятники старины, часто устраивали лекции, дискуссии, разные занятия, ораторские конкурсы, читательскую конференцию, распространяли песни, развивали художественную самодеятельность и проводили всякие другие мероприятия.

В то время мы широко использовали Цзяннаньский парк и гору Бэйшань в качестве явочных пунктов. Цзяннаньский парк был расположен на красивом острове на реке Сунгари, напоминающем остров Нынна в Пхеньяне. Капиталисты Гирина высадили на этом острове много деревьев, красиво обустроили его как ботанический сад и наживали деньги, взимая с жителей входную плату. На поляне выращивали арахис. В этом парке мы часто проводили тайные собрания под видом гуляний.

Гора Бэйшань была более благоприятным, чем Цзяннаньский парк, местом для тайных собраний. Парк мы использовали, главным образом, летом, когда он утопает в густой зелени, тогда как Бэйшань можно было свободно использовать во все времена года без сезонных ограничений. Бэйшань была парковой зоной, где собиралось людей больше, чем где бы то ни было в Гирине. Поэтому на этой горе и вокруг нее была размещена сеть бытового обслуживания наиболее густо, чем в других местах города. По обе стороны дороги в гору стояли тесными рядами столовые, ресторанчики, палатки, где продавали мороженое, магазины игрушек, табачные киоски, галантерейные лавки, чайные, увеселительные заведения и т. д. Там был также большой магазин «Цзингуан», где продавали специально европейские товары.

Бэйшань привлекала к себе внимание людей не только своей природной красотою. На этой горе находились многие знаменитые памятники старины, в том числе храм Яованмяо. В этом храме совершали жертвоприношения «лекарственному духу».

В Гирине каждый год три дня с 4 по 6 июня определяли сроком обряда приношения жертв и проводили на Бэйшане официальные мероприятия по празднованию рождения «лекарственного духа» под ведением провинциального правительства. В этих мероприятиях участвовали не только простой народ, но и государственные чиновники. Срок жертвоприношения в три дня объявлялся законным отпуском по работе.

Когда проходили эти мероприятия, полиция устанавливала временный полицейский пост восточнее шоссе у подножия горы Бэйшань, проводила сюда телефонные провода, а на горе даже размещала группу полицейских, чтобы обеспечивать порядок в сети учреждений бытового обслуживания. Были установлены неусыпный надзор и контроль, чтобы не возникал пожар от огня, в котором сжигали благовония в храмах Яованмяо, Гуандимяо и Няннянмяо. За эти три дня божественных мероприятий даже кучера и рикши зарабатывали денег в 10 раз больше, чем в обычные дни.

Торговцы считали эти три дня обряда жертвоприношений самым удобным для них моментом для наживы, а знатные и передовые люди города использовали их как самое удобное время для общественного просвещения масс под вывеской провинциальных курсов распространения общих знаний. Появлялись всюду просветители разных профессий и, размахивая кулаками, произносили страстные речи о патриотизме, морали, законности, эстетике, о предпринимательстве, о физкультуре, санитарии и т. д. Наблюдалось поистине поразительное зрелище, какое нельзя было видеть больше нигде, как только тут — на горе Бэйшань.

В такой суматохе и мы тоже то разъясняли массам передовые идеи, то проводили тайные собрания. Подвал храма Яованмяо служил нам как бы специальным помещением для заседаний. Монах этого храма был человеком, которого мы привлекли на свою сторону.

В годы учебы в Гирине я часто читал и публичные лекции, порою выступал с речами на дискуссиях, организуемых националистами. О Дон Чжин, Ли Тхак и другие руководители Чоньибу, пользуясь важными памятными датами, такими, как «день национального унижения» (29 августа), 1 марта, день рождения Тангуна (3 октября) и т. д., часто устраивали публичные лекции и дискуссии для соотечественников, учащейся молодежи и детей города.

Члены ОКУГ часто спорили: чей метод был более правильным — Ли Чжуна или Ан Чжун Гына? Но как они ни спорили, их дискуссии не было видно конца. Поэтому летом того года, когда ГОКУ было реорганизовано в ОКУГ, мы организовали в церкви Сон Чжон До дискуссию по этому вопросу с участием всех корейских учащихся города. После этой дискуссии намного пробудились молодежь и дети Гирина. Они впервые поняли, что террор не помогает, а петиция и подавно, что полагаться на помощь других держав — это химера, что нужно найти новый путь, чтобы добиться независимости Кореи.