Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 2 - Автор Неизвестен Страница 7

Такими словами он придавал мне храбрости, и я оставалась.

Попытка убийства

Саддам Хусейн проиграл «Битву в Заливе» (Февраль 1991), и мусульмане еще больше озверели, и хотели всех нас поубивать. Одну монахиню так жестоко избили палками, что все её тело посинело, и она умерла по дороге в больницу. Это была монахиня Христодула, истинная раба Божия и мученица Христова!

Святой Филумений[12] претерпел там мученичество 11 лет назад, но его присутствие живо ощущалось. Однажды вечером я видела его во сне. У него были три больших следа от ударов на лбу, два на носу, и три на подбородке. Правая рука была изрублена на куски. Он протянул руку, и дотронулся до моего горла. Утром я рассказала одному про это, и он предупредил меня: «Ох, несчастная, смотри… — что-то с тобой произойдет!». В тот период я ночевала в одном монастыре, а весь день проводила в Малой Галилее, в храме Св. Апостолов. В то утро пришла одна мусульманка, якобы мыть окна. Она прыснула мне в лицо какой-то жидкостью, и я потеряла сознание. А когда очнулась, то увидела надо мной знакомого монаха, который ужасно кричал. Я подошла к зеркалу, и увидела, что мое горло посинело, и на нем отпечатались следы пальцев той мусульманки. Этого монаха послал Патриарх, чтобы предупредить меня о неожиданном приезде гостей, и когда он увидел, как меня душит мусульманка, то стал кричать. Она, естественно, сразу же скрылась, и таким образом я спаслась. Верую, что это св. Филумен защитил меня.

«Пришло время»

Я постоянно звонила Старцу, и говорила:

— Старче, я боюсь, они хотят убить меня. Уйду я.

— Не время еще, не время…

В конце концов летом 1991 г. он по телефону сказал мне:

— Завтра уезжай, вместе с г-жой Милой.

— Какой Милой? Где мне её искать?

— Она сама к тебе придет.

Эта г-жа Мила приехала с Кипра в Иерусалим на операцию. Я разносила больным еду, и ей в том числе. В тот же день, когда мне позвонил Старец, она нашла меня и сказала:

— Завтра я уезжаю. Хочешь поехать со мной?

— Тебе кто-то сказал про меня? Ты знаешь о. Порфирия?

— Нет, просто пришло в голову… А кто это?

Я купила билет, и мы уже поднялись на корабль. Тут некто из Патриархии выхватил у меня чемодан, думая, что тогда я не поеду. Они хотели, чтобы я осталась там, но я только и ждала как бы уехать. Так что я поехала без вещей, в одном только подряснике.

Г-жа Мила чувствовала потребность как-нибудь меня отблагодарить за мое участие к ней в больнице, поэтому как только мы приблизились к Кипру, она настаивала сойти вместе, чтобы я пожила у нее несколько дней. Я отказалась, думая о том, что у меня больше нет денег на другую поездку. Я ничего не сказала ей о чемодане, и в итоге она рассердилась, и вышла одна. Я только огорчилась…

На корабле

У меня не было ни вещей, ни кошелька, ни документов. Ни одной монеты даже, так что я села и горько заплакала… Я все плакала, и плакала, слезы сделались больше моря. Я думала о тяготах и страданиях моей жизни, о том, как меня изрезали на всех этих операциях, похлеще чем когда режут свинью на убой.

Так я сидела, опершись локтями в ребра, и глядя куда-то налево, плакала, — как вдруг увидела прямо рядом с собой старца Порфирия! Он смотрел на меня и говорил. За всю дорогу до Родоса он успел сказать о многом. Что-то удерживало меня оставаться на месте. Я не могла ни говорить, ни реагировать, а только слушала и утешалась. Он сказал мне: «Я получил приглашение «сверху», и должен уехать. Поеду на Св. Гору, и поэтому я пришел обо всем поговорить (напоследок). Я тебя не оставлю, не волнуйся. Буду охранять тебя. Буду держать тебя за руку. Сейчас останусь с тобой до Родоса, и расскажу о том, что тебя ждет в жизни. А потом ты благополучно продолжишь путь и выйдешь в Пирей».

Старец открыл мне также и некоторые события из своей личной жизни, одно воспоминание о которых и сегодня вызывает во мне великое удивление, от этого его беспредельного незлобия и невероятного для обычного человека великодушия. Воистину, это был небесный человек!

Кроме прочего, он сообщил мне о следующем событии в моем будущем: — «один парень захочет тебя убить, но я ему не позволю. Ты сильно пострадаешь… Не ты его родила, но ты его растила».

Когда мы приблизились к Родосу, то он исчез, а я начала говорить сама с собой: «Пресвятая! Что это было!? Не могу поверить! Сон? Видение от лукавого?». Тогда ко мне подошли две женщины и спросили:

— С кем это ты разговариваешь всю ночь? Мы уже поспали, встали, сходили покушать, а ты тут до сих пор разговариваешь. О чем говорить столько часов подряд? Не устала еще?

— Вы ошибаетесь. Это я сама с собой… Не было тут никого.

— Но как же? — мы слышали, как с тобой кто-то разговаривает, но не могли его разглядеть. А ты была развернута в его сторону.

Так я утвердилась еще больше в случившемся событии, которое продолжалось несколько часов. Поскольку я просидела тогда в такой позе, повернувшись влево, с тех пор у меня осталась небольшая боль в шее и в ребре, которая иногда возобновляется, и тогда мой ум сразу возвращается к тому случаю.

Телефон

Когда я приехала в Пирей, в дом моей сестры, то попросила ее:

— Сделай одолжение, прошу тебя, съезди сейчас к Старцу, в Малакасу.

— Не позвонить ли сначала, может его нету дома?

Старец поднял трубку и сразу сказал:

— Ладно, разве тебе не хватило того, что я разговаривал с тобой весь день и всю ночь? Ты что-то не поняла? Или забыла? Не насытилась за столько-то часов? Теперь я уезжаю…

— Старче, я уже еду к тебе, хочу, чтобы ты сказал мне лицом к лицу. Может, на корабле это был денница, преобразившийся?

— Нет, я это был, и все тебе сказал в точности.

— Еду, еду…