Анна Герман - Вернись в Сорренто?.. Страница 7

В конце концов кому-нибудь может прийти в голову вопрос: «Если ей было там так плохо, почему же она продолжала это, во имя чего?»

У меня была цель, которая «оправдывала средства».

Семья моя состоит из мамы и бабушки. Отца я потеряла, будучи двух лет от роду. Так что все, чего мне удалось достигнуть в жизни, мое образование я получила благодаря заботам, любви и тяжкому труду этих двух самых близких мне женщин.

Выпавшая нам судьба не была слишком милостива. В ней отразилось все то, из чего складывалась жизнь сотен тысяч людей в годы последней войны, вкупе с голодом, изгнанием, подчас гибелью целых семей.

И вот теперь мне хотелось, имея на то возможности, хоть в малой степени смягчить, стереть воспоминания мамы и бабушки о тяжелом прошлом, создав лучшие условия жизни. Я хотела купить квартиру. Тот, кто никогда не имел своего угла, понимает, что значит для человека собственное жилье. Можно в течение всего дня быть на людях, но после работы необходимо иметь целительную возможность отключиться, замкнуться в четырех стенах собственной комнаты, устроенной по твоему вкусу. С возрастом потребность в этом делается все более отчетливой, насущной. Моей бабушке уже восемьдесят четыре года, и она еще никогда не жила в комфорте. Ошибется тот, кто подумает, что я имею в виду многокомнатную виллу с садом, бассейном, террасами, хоть я вовсе не против «люкса». Считаю даже, что всякий человек на земле должен обладать хотя бы одним собственным деревом.

Я же мечтала об обыкновенной трехкомнатной квартире с горячей водой и необходимыми удобствами.

Именно это мое пламенное желание давало мне силы не замечать «маленьких препятствий». Я вынуждена была спешить, чтобы возможно быстрее заработать деньги. Человек, у которого за плечами восемьдесят четыре года тяжелой жизни, давно перешел на вторую половину своего земного пути. Я очень люблю бабушку, которая меня, собственно, и воспитала и от которой я получила в наследство ее характер. Моей матери пришлось посвятить себя работе, не всегда соответствовавшей ее образованию.

У читателя, конечно, может возникнуть вопрос: «Почему же она раньше не купила квартиру, ведь выступает на эстраде уже шесть лет?»

Попытаюсь объяснить. Увы, буду вынуждена разрушить миф о легких заработках певцов и астрономических суммах их гонораров. (Извините, что тем самым доставлю вам разочарование.) Доходы эстрадного певца, который относится к своей работе добросовестно и с полной ответственностью, которому чужды халтура и принцип «все хорошо, за что платят», не отличаются от средних доходов любого поляка. А при этом всякое планирование и рациональное ведение хозяйства совершенно исключается, поскольку никогда не знаешь, какой суммой в этом месяце ты можешь располагать. К тому же с профессией артиста-«кочевника» сопряжены немалые издержки (взять хотя бы проживание в гостиницах, туалеты, обязательные для фоторекламы, очень часто за свой счет заказанные аранжировки песен и прочее, и прочее).

То, о чем я написала, отнюдь не является слезливыми жалобами по поводу «тяжкой участи бедного певца». Никто ведь насильно не заставлял тебя выбрать именно эту профессию, и большинство из нас не захотело бы ни за какие сокровища в мире сменить ее на другую (даже если имеется в запасе еще одна, более «почтенная»). Мы, конечно, не крезы, но делаем то, что доставляет нам радость – мы имеем возможность петь и, что еще важнее, знаем, что пение для нас и является целью, а не средством для ее достижения.

Я упоминаю об этом лишь затем, чтобы объяснить, как вышло, что я решилась подписать контракт на три года, хотя всякий раз разлуку с родной страной переношу как стихийное бедствие.

Карьерой певца на Западе управляют законы бизнеса. При благоприятной конъюнктуре и капельке везения даже одна записанная на пластинку популярная песенка может принести относительно большой заработок, ибо пластинка расходится в этом случае огромными тиражами, а исполнитель наравне с композитором и автором текста получает определенный процент от количества проданных пластинок. На это я и рассчитывала.

Разумеется, легендарные (впрочем, соответствующие действительности) сногсшибательные доходы зарубежных певцов – удел лишь немногочисленных баловней судьбы, тех, кто стал широко популярен. К примеру Том Джонс, который сейчас на вершине славы, получает – как сообщалось в нашей прессе – десять тысяч долларов за одно выступление. Это очень много, даже если отбросить налоги, оплату целой армии музыкантов, аранжировщиков, композиторов и так далее. Урожайные годы, как правило, длятся недолго. Взамен уже приевшихся, хоть и талантливых, появляются новые лица – как в калейдоскопе. Надо спешить, зарабатывать теперь, сегодня – скопить на «черный день», который наступит, когда публика совсем потеряет к тебе интерес. Поэтому делается все, чтобы как можно дольше продержаться в свете юпитеров. Необходимо всеми доступными способами, любой ценой подогревать любопытство зрителя-слушателя. В целях рекламы хороши все средства. Увы, не каждому достает сил выдерживать такую борьбу. Некоторые сами сходили со сцены. Например, Луиджи Тенко.

Во время моих предыдущих «больших» гастролей, например поездки в Англию, США и Канаду, я получала за свои выступления только суточные. Их хватало на проживание, а порой (крайне редко, ибо билеты дорогие) на посещение театра или мюзикла.

Фестиваль для певца – вообще дело неоплачиваемое. Сам факт участия в нем уже является достаточным вознаграждением. Поэтому я охотно участвовала в фестивалях и поездках с группой артистов за границу. Это всегда становилось интересным, надолго запоминающимся событием. Неважно, что финансовая сторона оставляла желать лучшего. Например, певцов, принимавших участие в международном фестивале в Остенде, разместили в маленьких гостиницах, где уже заранее были оплачены завтраки и ужины. Зато обед подавали за общим столом в прекрасном помещении курзала.

На многочисленных встречах коктейли и всяческие другие алкогольные и неалкогольные напитки подавались также за счет устроителей фестиваля. Казалось бы, предусмотрено все. Тем не менее, когда настал день отъезда, «звезда» была вынуждена сама взять свой багаж и топать пешком (у меня не было денег на такси) до назначенного места.

Подобный факт должен бы вызвать чувство неловкости. Однако я ужасно развеселилась при виде огорченно-изумленной мины на лице привратника. Так, обладая чуточкой юмора и элементарным пониманием иерархии ценностей, можно рассматривать подобные ситуации с философской точки зрения и не видеть в них причин для огорчения. Впрочем, я была лишь гостем в этом чужом мире. Постоянно помнила, что через несколько дней или недель вернусь домой, к более важным для меня проблемам.