Дмитрий Малько - За рычагами танка Страница 7

От взрыва снаряда в машине лейтенанта Новоселова возник пожар. Экипаж сумел потушить его и продолжал вести огонь по противнику. Никогда не забыть мне механика-водителя Василия Петунина. При прорыве линии Маннергейма он подвел танк почти впритык к амбразурам дота, мешая врагам вести огонь, потом выскочил из люка и начал метать в амбразуру гранаты.

Мы воевали вместе с Петуниным до самого конца войны, и я всегда удивлялся его смелости и решительности. Поэтому с особой горечью я узнал о гибели Василия, которого сразил осколок вражеского снаряда в последний день боев, 12 марта 1940 года.

А 13 марта 1940 года, после того как был штурмом взят город Выборг, согласно мирному договору между СССР и Финляндией, военные действия прекратились.

Через некоторое время я возвратился в свою часть в Белоруссии. В конце 1940 года подошло время уволиться в запас. Но когда мне предложили остаться, на сверхсрочную службу, то ни дня не раздумывал, дал согласие, избрав профессию защитника Родины.

Испытания

Начало Великой Отечественной войны застало меня в военном городке, неподалеку от Минска. Там находился склад Наркомата обороны, где я, уже будучи старшим сержантом-сверхсрочником, заведовал хранилищем автобронетанковых запчастей. Склад обслуживал войска Белорусского Особого военного округа. На нашем складе находились два полностью укомплектованных броневика — БА-10 и БА-20 — и поступавший из капитального ремонта танк Т-28.

Бои развернулись на минском направлении. Получилось так, что связь со штабом округа была потеряна. Начальник склада майор Денисковский и его заместитель по политчасти политрук Фещенко, посовещавшись, решили направить меня в Минск, в штаб округа, и выяснить, что делать со складом.

Рано утром 26 июня я на броневике выехал в Минск. Могилевское шоссе оказалось запруженным колоннами наших войск, двигающихся на запад, и беженцев — на восток. Лишь к середине дня добрался я до Минска. Город было не узнать. Дома горели, улицы завалены битым кирпичом, изрыты воронками. Во дворе штаба округа пылал костер из бумаг, в помещениях — ни души. Узнал, что все уехали и штаб находился в другом месте.

К вечеру я наконец возвратился в свой военный городок и доложил начальнику склада о результатах поездки. К тому времени он получил уже доставленный нарочным приказ об эвакуации склада. Утром 27 июня майор собрал личный состав и отдал необходимые распоряжения. Весь день мы готовили имущество склада, упаковывали его в ящики, останавливали автомобили, спешившие на восток по шоссе, и загружали наиболее дефицитными запасными частями, резиной. Семьи военнослужащих, детей отправляли на санитарных машинах.

Я попросил у майора разрешения вывести танк Т-28.

— Так к нему же нет экипажа, — возразил Денисковский. — Как ты поведешь?

— Один справлюсь. Все-таки более трех лет служил механиком-водителем. А эта машина хорошая, сильная, жаль оставлять.

Меня поддержал политрук Фещенко. Наконец майор сказал:

— Так и быть, готовь машину! Отвечаешь за нее.

— Есть! — козырнул я и побежал к танку. По пути зашел домой, позвал на помощь жену, и принялись вместе за работу. Натаскали воды, принесли и установили аккумуляторы, взяли три сотни патронов и зарядили пять пулеметных дисков. Пока жена ходила за комбинезоном и танкошлемом, я успел залить горючим и маслом пустые баки, проверил все и вывел машину к воротам склада. А там уже выстроилась колонна машин с имуществом — погрузили все, что можно было взять. Впереди поставили броневики с командованием, замыкающим — мой Т-28.

Последние слова прощания. Накануне вечером мы с женой побывали у ее родителей в деревне Ефимово, посоветовались, как быть дальше. Рая хотела ехать со мной, но отец и мать убеждали, что ей лучше остаться с ними, что на пятом месяце беременности уезжать неизвестно куда рискованно. В конце концов я согласился с этим. «Ненадолго же расстаемся, — успокаивал я жену. — Разобьем фашистов, и я буду опять дома».

И вот теперь мы прощались на лесной дороге возле нашего склада. «Сына береги!» — крикнул я из люка (считал, что родится обязательно сын, а родилась дочь, Антонина).

Наконец колонна выехала на Могилевское шоссе. У райцентра Червень нас обнаружил и обстрелял немецкий самолет-разведчик. Машины рассредоточились, а после того, как вражеский самолет улетел, снова начали выезжать на шоссе. Я тоже стал заводить танк, однако мотор не запускался.

— Что случилось? — спросил подъехавший ко мне на броневике майор Денисковский.

— Вероятно, какое-то повреждение, — ответил я. — Сейчас проверю.

— Ремонтируй и догоняй нас, а мы должны торопиться, — сказал начальник склада, поворачивая вслед за колонной.

Больше часа провозился я, пока исправил повреждение в карбюраторе. За это время колонна склада ушла далеко вперед, и догнать ее было довольно трудно. Но я выехал на шоссе и повел танк на высокой скорости.

Вечером подъехал к Березине. Здесь много было наших войск. Долго я искал свою колонну, но не нашел, — видимо, она ушла дальше. Решил присоединиться к располагавшейся в лесу у реки части, доложил ее командиру, что отстал от своей колонны. По его распоряжению меня накормили, дозаправили танк горючим. В машине я и переночевал. Утром по приказу командира части ходил в разведку. После этого участвовал в ликвидации вражеского десанта.

Командир, отдавая распоряжение на уничтожение десанта, показал по карте дорогу и хутор, куда надо было следовать.

— Разведчики сообщают, что там кружил самолет и противник высадил десант. В том районе действует местный истребительный отряд. Поможешь ему и возвратишься обратно.

Я направился по указанной дороге…

В роще возле шоссе у меня и произошла встреча, повлиявшая на все дальнейшие действия.

Только выбрался из машины, услышал громкий голос:

— Здравствуйте, танкист!

Я оглянулся и увидел перед собой группу военных — майора и четырех молодых парней. Майор попросил у меня документы и, удостоверившись, что я и есть старший сержант сверхсрочной службы Малько, сказал:

— По договоренности с командиром части, пославшим вас сюда, вы отныне вместе с танком поступаете в мое распоряжение.

— Есть! — ответил я.

Майор осмотрел машину, обошел ее со всех сторон, даже постучал по броне и удовлетворенно произнес:

— Ничего себе, коробочка. Т-28?

Я подтвердил.

— На такой воевать можно. Сильная машина.

Действительно, Т-28 хотя и являлся средним танком, но имел мощное по тому времени вооружение: пушку и четыре пулемета. Короткоствольная 76-миллиметровая пушка была установлена в центральной башне, пулеметы — в боковых и тыльной. Экипаж — 6 человек. Одним словом, это была довольно грозная бронированная крепость.