Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне Страница 7

Потом ДеРосе придется давать показания об аресте Гарретсона:

В.: “Не падал ли он, не оказывался ли на полу, споткнувшись?”

О.: “Может, и падал; не помню, спотыкался он или нет”.

В.: “Вы приказали ему лечь на землю снаружи?”

О.: “Приказал, да, то есть лечь на землю, да”.

В.: “Помогли ли вы ему опуститься на землю?”

О.: “Нет, он сам упал”.

Гарретсон все спрашивал: “А в чем дело-то? В чем дело?” Один из офицеров ответил: “Сейчас покажем!” Подняв юношу на ноги, ДеРоса и Барбридж провели его назад по дорожке к основному зданию.

Вайзенхант остался в гостевом домике — искать оружие и забрызганную кровью одежду. Хоть ничего и не обнаружив, он все же заметил множество маленьких деталей. Одна из них в то время показалась столь несущественной, что он позабыл о ней, пока позднее расспросы не заставили ее всплыть в памяти. Рядом с диваном стояла стереосистема. Когда полицейские вошли в комнату, она была выключена. Поглядев на панель управления, Вай-зенхант отметил, что ручка громкости установлена между отметками "4" и "5".

В это самое время Гарретсона провели мимо двух неподвижных тел на газоне. О состоянии тела молодой женщины говорит хотя бы то, что Гарретсон принял лежащую за миссис Чепмен, экономку-негритянку. Мужчину он назвал “молодым Полански”. Если, по утверждению Чепмен и Эйзина, Полански находился сейчас в Европе, это опознание казалось бессмыслицей. Чего офицеры не знали, так это того, что Гарретсон считал Войтека Фрайковски младшим братом Романа Полански. И Гарретсон совсем стушевался, когда ему предложили опознать молодого человека в “рамблере”[12].

В определенный момент, никто точно не помнит, когда именно, Гарретсону разъяснили его права и объявили, что он арестован за убийство. На вопрос о своих действиях прошлой ночью он отвечал, что не сомкнул глаз всю ночь, писал письма и слушал пластинки, ничего странного не видел и не слышал. Его более чем сомнительное алиби, “вялые, неправдоподобные” ответы и неудачное опознание виденных тел привели арестовывавших Гарретсона офицеров к выводу, что подозреваемый лжет.

Пять убийств — и четыре из них, кажется, менее чем в сотне футов, — и он ничего не слышал?

Сопровождая Гарретсона по подъездной дорожке, ДеРоса заметил контролирующий ворота механизм — на столбике, не доходя до ворот. А также кровавое пятно на кнопке.

Вполне логично было бы предположить, что кто-то (возможно, убийца) нажал кнопку, чтобы выйти через ворота, и при этом, возможно, оставил на ней отпечаток своего пальца.

Офицер ДеРоса, в обязанности которому вменялось охранять место преступления до прибытия следственной группы, теперь нажал эту кнопку сам, успешно открыв ворота и, в то же время, уничтожив любые отпечатки, которые могли там оставаться.

Позднее он даст показания и на этот счет:

В.: “Имелась ли какая-либо причина, вынудившая вас дотронуться пальцем до окровавленной кнопки, управлявшей воротами?”

О.: “Я должен был пройти через ворота”.

В.: “Иными словами, это сделано преднамеренно?”

О.: “Мне нужно было убраться оттуда”.

Было 9:40 утра. ДеРоса позвонил в отделение, доложив о пяти смертях и об аресте подозреваемого. Пока Барбридж оставался на территории усадьбы, ожидая появления следственной группы, ДеРоса и Вайзенхант отвезли Гарретсона в участковое отделение Западного Лос-Анджелеса для допроса. Еще один офицер доставил туда же миссис Чепмен, но состояние экономки было настолько истерическим, что ее пришлось отвезти в медицинский центр Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, где она приняла успокоительное.

После доклада ДеРосы четверо следователей отделения полиции Западного Лос-Анджелеса были командированы на место преступления. Лейтенант Р. К. Мэдлок, лейтенант Дж. Дж. Грегоар, сержант Ф. Граванте и сержант Т. Л. Роджерс прибыли менее чем через час. К моменту появления последнего из них у ворот усадьбы уже стояли первые репортеры.

Прослушивая полицейские радиочастоты, они перехватили сообщение о пятерых погибших. В Лос-Анджелесе стояла сухая, жаркая погода, и возможность возгорания была постоянной заботой — особенно на холмах, где всего за несколько минут и человеческие жизни, и имущество могли исчезнуть в огненном аду. Очевидно, кто-то предположил, что пятеро человек погибли при пожаре. Должно быть, в одном из полицейских рапортов упоминалось имя Джея Себринга, поскольку один из репортеров набрал номер его дома и осведомился у дворецкого, Амоса Расселла, не известно ли тому что-нибудь о “погибших в огне”. Расселл позвонил Джону Маддену, президенту “Себринг интернэшнл”, и рассказал ему о звонке. Мадден был обеспокоен: ни он сам, ни секретарь Себринга не говорили с Джеем со вчерашнего вечера. Мадден связался с матерью Шарон Тейт, находившейся в Сан-Франциско. Отец Шарон, полковник армейской разведки, служил неподалеку, на базе Форт-Бейкер, и миссис Тейт навещала его там. Нет, она не говорила с Шарон. Или с Джеем, который и сам должен был подъехать в Сан-Франциско в тот же день.

До своего брака с Романом Полански Шарон Тейт жила с Джеем Себрингом. Хоть и покинутый ради польского кинорежиссера, Себринг поддерживал дружеские отношения с родителями Шарон — так же как с самой Шарон и ее мужем — и, появляясь в Сан-Франциско, обычно созванивался с полковником Тейтом.

Когда Мадден повесил трубку, миссис Тейт набрала номер Шарон. Телефон все звонил и звонил, но никто так и не подошел.

В доме было тихо. Все звонившие слышали гудки, но линия еще не была восстановлена. Офицер Джо Гранадо, химик-эксперт, работавший в ОНЭ, отделе научной экспертизы ДПЛА, уже приступил к делу, прибыв на место около десяти. В обязанности Грана-до входило взятие проб во всех местах, где, по-видимому, оставалась кровь. Обычно в деле об убийстве Гранадо заканчивал работу за час-другой. Но не в этот день. Не в доме 10050 по Сиэло-драйв.

Миссис Тейт дозвонилась до Сэнди Теннант, близкой подруги Шарон и жены Уильяма Теннанта — делового менеджера Романа Полански. Нет, они с Биллом не говорили с Шарон с позднего вечера накануне. Шарон сказала тогда, что они с Гибби (Абигайль Фольгер) и Войтеком (Фрайковски) проведут ночь дома. Джей говорил, что заглянет попозже, и Шарон приглашала Сэнди присоединиться. Вроде никакой вечеринки не намечалось, просто тихий вечер дома. Сэнди отказалась от приглашения, страдая от сыпи. Как и миссис Тейт, она уже пыталась дозвониться до Шарон этим утром, но безуспешно. Никто не подходил.

Сэнди уверила миссис Тейт, что никакой связи между сообщением о пожаре и домом 10050 по Сиэло-драйв, скорее всего, нет. Впрочем, едва миссис Тейт положила трубку, Сэнди позвонила в теннисный клуб мужа и попросила вызвать его к телефону. Это важно, сказала она.