Александр Бессараб - В прицеле — танки Страница 7

К счастью, люди благополучно выбрались на берег. Затем вытащили и пушку. Но происшествие насторожило всех нас и присутствовавшего на занятиях командира дивизии полковника В. М. Асафова. В чем же дело? Ведь днем раньше тот же расчет на том же самом плоту дважды пересекал озеро. А сегодня такой казус. Видимо, плоты за неделю так намокли, что их плавучесть значительно понизилась. Это заставило нас заново определить места установки пушки или автомобиля, ящиков со снарядами, размещение орудийных номеров, конструкцию креплений. Пришлось вытаскивать плоты на берег, наращивать бока дополнительными бревнами, а для придания большей устойчивости на плаву под каждым углом закреплять пустую трофейную бочку из-под бензина, по-новому крепить пушку и автомобиль.

Повторные тренировки дали вполне удовлетворительные результаты. Этим успешно был решен и вопрос надежной устойчивости плотов во время ведения огня из орудий, чтобы еще с воды поддержать атаку вражеского берега нашей пехотой.

Но бедам нашим, к сожалению, не суждено было на этом закончиться. Через два дня произошел случай, заставивший опять производить дополнительные работы со злополучными плотами. Все началось с того, что ефрейтор Егор Травкин решил почистить свой автомат. Вынув диск и надеясь, что в канале ствола нет ни одного патрона, он отвел оружие в сторону от людей и, нацелившись в железную бочку, спустил курок. К его изумлению, раздался выстрел. Бочка, находившаяся возле сарая, подскочила вверх, а затем с воем упала на землю и покатилась.

Оказавшийся поблизости командир орудия, он же и парторг батареи, старший сержант Федор Шестаков всполошился: а что будет, если при форсировании реки вражеская пуля или осколок снаряда попадут в бочку под плотом? Скопившиеся бензиновые пары при взрыве могут опрокинуть его вместе с орудием и людьми.

О подозрениях доложили мне. Я приказал проделать опыт на двух плотах: на одном из них пробки были вынуты из бочек, на другом — плотно завинчены. И тем не менее оба они, нагруженные кирпичом, были опрокинуты взрывом. Пришлось снимать бочки и промывать их. Бочки крепились к плотам с помощью проволоки, которую приходилось доставать с большим трудом. Это отняло немало времени. А ефрейтору Травкину вместо наказания объявили благодарность: как-никак предупредил возможную беду.

После этого ни одна мелочь не ускользала от внимания бойцов и командиров. Однажды расчет старшего сержанта Михаила Рудика проводил практические занятия по преодолению водной преграды вплавь с использованием подручных средств — бревен метровой длины. Красноармейцы в полном обмундировании, с личным оружием отчалили от берега на плоту. Затем им дали вводную: «Плот разбит». Каждый орудийный номер бросался в воду и с помощью бревна плыл к берегу. Ефрейтор Голуб прыгнул неудачно, уронил бревно и потом никак не мог поймать его за ручку, сделанную из кирзового ремешка. Бревно, как нарочно, крутилось и ускользало от бойца. Рядом был плот, и Голуб решил ухватиться за него. Но плот оказался высоким, скользким, и ефрейтору никак не удавалось зацепиться и за это спасительное средство. Голуб устал, начал волноваться и терять силы, хотя знал наверняка, что ему помогут выбраться. То же самое случилось и с двумя другими красноармейцами. Спасательная команда подобрала их.

Мы задумались: что необходимо предпринять, чтобы при любом положении бревна можно было надежно ухватиться за него, положить сверху автомат и, работая ногами, продолжать движение в нужном направлении? Михаил Рудик предложил вместо кирзовых ручек прибить на концах и посредине бревен деревянные. Так и сделали. Небольшое усовершенствование оказалось очень практичным.

Такие же ручки были прибиты на боковых бревнах плотов, на ящиках со снарядами, чтобы и они при необходимости могли служить подручными средствами для бойца. Почти каждый день какой-нибудь расчет «купался». Такая тренировка была хотя и неприятной, но весьма необходимой: личный состав должен был убедиться в эффективности подготовленных им переправочных средств из подручных материалов.

Отделения, взводы и батареи продолжали совершенствовать тактические приемы десантирования на вражеский берег и быстрого открытия огня по противнику из любого положения. Каждый воин старался что-либо придумать, подсказать. Плотник по гражданской специальности, ефрейтор Травкин, например, изготовил специальные длинные бревна-желоба. Они предназначались для использования в качестве трапов под колеса автомобилей и пушек, скатывающихся с плотов на берег. С такого желоба колесо не соскочит, и пушка или тягач не завалится. Смастерили также длинные веревочные лямки, или, как их назвали бойцы, «бурлацкие застежки». С их помощью можно было даже из укрытия, под огнем противника с гораздо меньшими усилиями стаскивать на берег пушку или тягач. Отработали и технологию скатывания орудия не стволом, а лафетом вперед.

Большую помощь нам оказал опыт пехотинцев и саперов, который широко освещался в дивизионной газете «За честь Родины». Ее редактор капитан И. А. Конченов вместе с работниками политотдела дивизии подполковником А. Е. Жук, майором В. М. Могильниковым, капитанами И. Е. Кухаревым и П. Н. Осыченко были частыми гостями у нас в дивизионе и в других частях соединения, выступали перед личным составом с докладами, собирали материал, освещали на страницах этой небольшой газеты наиболее интересные и полезные эпизоды из боевой подготовки подразделений.

В печати была опубликована серия статей, помогавших офицерам и сержантам в подготовке подразделений к предстоящим боям по преодолению водной преграды и захвату плацдарма на противоположном берегу.

Каждый красноармеец и младший командир имел Памятку бойцу в наступлении. В ней излагались основные положения действий при преодолении широкой водной преграды, захвате плацдарма на противоположном берегу, во время боя в городе. Воины настойчиво изучали эти наставления, обобщавшие опыт боевых действий, накопленный пехотными и артиллерийскими подразделениями в минувших сражениях. Рассказывалось и о нашем дивизионе, вернее, о стойкости, мужестве и находчивости, проявленных личным составом третьей батареи под командованием старшего лейтенанта И. Т. Кучина летом сорок четвертого года при освобождении Латвии. А произошло тогда вот что.

На исходе жаркого августовского дня дивизион вместе с батальоном 594-го стрелкового полка достиг реки Айвиэксте под Мадоной и, развернув боевые порядки своих батарей в противотанковый опорный пункт, прикрыл шоссейную дорогу и мост через реку.

Мост был деревянный, но довольно крепкий. По нему уже прошла вперед вся боевая техника нашей дивизии и частей усиления. На западном берегу дорога резко поворачивала вправо, метров триста бежала почти параллельно реке; обогнув небольшую безымянную высоту, она снова делала крутой поворот влево и, рассекая яркую, сочную зелень луга, спешила к смешанному лесу. Весь участок между рекой и лесом был покрыт кустарником, заболочен и не представлял опасности со стороны немецких танков. Скорее всего, их надо было ожидать с сухого зеленого луга, который раскинулся справа ох дороги.