Софья Усова - Николай Новиков. Его жизнь и общественная деятельность Страница 7

Очень возможно, что эта причина, т. е. недовольство лиц влиятельных, бывшая одним из поводов закрытия “Трутня”, повлекла за собою и закрытие в 1773 году “Живописца”, хотя, с другой стороны, мы замечаем в самом Новикове какую-то перемену – не то охлаждение к сатире, не то желание действовать в другом направлении, которое в то время казалось ему более полезным. “Живописец” за все время своего существования составил две части по 36 листов в каждой, и вот во второй-то части, выходившей в 1773 году, и можно заметить в Новикове отмеченную перемену.

В этой части есть тоже сатирические статьи, но есть зато и несколько статей отвлеченного характера, в которых выражается уже некоторое разочарование в жизни и задатки будущей склонности к мистицизму. Между прочим в этой части Новиков впервые высказывает заветные планы своей дальнейшей деятельности. В письме некоего Любомудрова из Ярославля, написанном, очевидно, самим Новиковым, сообщается просьба к издателю: дать знать всем мыслящим россиянам об основании “общества, старающегося о напечатании книг”. В ответ на это письмо издатель говорит, что общество это должно еще иметь целью и старание о продаже книг, особенно в провинции, где нет столичных развлечений, а читать трудно, потому что книги попадают туда лишь случайно и продаются втридорога. Попечение об этом Новиков считает должным возложить не на государство, а предоставить частным лицам. Затем Новиков помещает в этой же части письмо к Слободско-Украинскому губернатору Е.А. Щербинину, в ответ на предложение последнего Новикову участвовать в учреждении типографии при харьковских училищах. Тут он высказывается о необходимости типографий для печатания книг, способствующих просвещению.

В 1774 году Новиков делает новую и последнюю попытку издавать сатирический журнал: в июле он начинает издавать “Кошелек”, который, однако, выпускается очень недолго и прекращается на 9-м листе.

В отношении сатиры журнал этот был слабее предыдущих, и программа его была уже, чем у “Трутня” и “Живописца”, так как он почему-то сосредоточился на осмеянии галломании. Галломания заставляет Новикова возвратиться опять к защите старинных русских добродетелей. В предисловии к “Кошельку” проводится мысль, что галломания есть одна из причин многих пороков русского общества и что у каждого народа свой характер. Вообще, журнал относился гораздо снисходительнее к немцам и к англичанам, чем к французам. Объясняется это, по всей вероятности, тем, что в высшем обществе в то время было особенно много галломанов. Кто сотрудничал в “Кошельке”,– неизвестно, но статьи его были очень резки, как относительно русских французолюбов, так и относительно самих французов, которые выставлялись в непривлекательном виде. Говорят, что резкость статей вооружила против Новикова многих придворных и высокопоставленных лиц и что неприятности, которые он испытывал, и были причиною закрытия “Кошелька” в сентябре 1774 года. Весьма возможно, что прекращение “Кошелька” обусловливалось также и внутренним состоянием Новикова, о котором мы сказали выше: его тянуло действовать на пользу просвещения другими путями. Очень возможно, что временное возвращение к сатире являлось лишь плодом душевного колебания, которыми сопровождаются подобные переходы, и было вызвано усилившейся галломанией и желанием с нею посчитаться.

С прекращением “Кошелька” Новиков не издавал уже больше сатирических журналов, если не считать выпуска в свет в 1775 году 3-го издания “Живописца”, которое он несколько видоизменил, а именно: выкинул из него все статьи отвлеченного характера и прибавил несколько сатир из “Трутня”, сделав, таким образом, сатирический сборник. Другие сатирические журналы прекратились еще раньше новиковских. Главной причиной этого, говорят, была перемена настроения при дворе. Многие приписывали эту перемену возвышению Потемкина и тому, что турецкая война кончилась, после чего правительству больше не надо было отвлекать общественного внимания от внешних событий посредством литературы. Так ли это было или нет, но верно одно, что обстоятельства, благоприятствовавшие существованию сатирических журналов, исчезли. Впрочем, независимо от этого большинство их не добилось особенных успехов и расходилось хуже новиковских. Своей журнальной деятельностью Новиков доказал, что он не только обладал большими природными дарованиями, но и успел приобрести за это время немало знаний и сделаться образованным человеком. Кроме того, чтобы заинтересовать тогдашнее, еще малоразвитое и грубое, общество, надо было знать и понимать это общество и его интересы. С прекращением “Кошелька” Новиков как бы отказался от сатирической литературной деятельности и перешел к деятельности “положительной”. Мы уже сказали, что его сильно тянуло в эту сторону. Хотя в позднейших московских его журналах сатира получила опять значительное место, – что, вероятно, обусловливалось не только сознанием ее необходимости, а и склонностью к ней, – но в данный период мы видим, что он уходит совсем в другую область. Он начинает в ней действовать еще во время издания сатирических журналов: уже тогда он сознавал недостаточность одной только отрицательной деятельности и не довольствовался только проповедованьем необходимости печатного слова и просвещения в России. Сознавая потребности времени и желая принести как можно больше пользы своему отечеству, Новиков задумал издавать научные сочинения для ознакомления общества с Россией, с ее историей, географией и литературой. С этою целью он издал в 1772 году “Опыт исторического словаря о российских писателях”. Книгу эту он посвятил наследнику цесаревичу. В заглавии ее сказано, что она заимствована из “печатных и рукописных книг, сообщенных извлечений и словесных преданий”. “Словарь” заключает в себе сведения о писателях светских и духовных. Кроме имен известных, как, например, Ломоносова, Сумарокова, Хераскова, Фонвизина и других, тут встречаются и имена писателей малоизвестных, но замечательных, тем не менее, по уму и образованию.

Из предисловия к “Словарю” видно, что целью его издания было исправление ошибок и пристрастных суждений одного русского путешественника, который напечатал в лейпцигском журнале 1766 года известие о русской литературе. Новиков убедительно просил своих читателей и любителей русской литературы сообщать материалы и критические замечания на его книгу. Таким образом, тут уже высказывается стремление Новикова действовать сообща, привлечь к своей деятельности все общество. Как литературный критик Новиков не может быть поставлен особенно высоко. В этом отношении он не стоял выше своих современников. Внешней стороне литературного произведения он придавал такое же, если не большее значение, как и содержанию его; он особенно ценил чистоту и возвышенность слога и находил, что естественное изображение жизни должно быть несколько приукрашено искусством.