Александр Кравчук - Галерея римских императриц Страница 7

Сохранилась написанная для Ливии небольшая поэма, сочиненная ей в утешение – возможно, что ее автором был Овидий. Чтобы унять ее боль, возводились статуи и Ливии были пожалованы привилегии, которые полагались матери троих детей, хотя в живых к тому времени у нее остался лишь один сын.

Ливия поселила в своем доме вдову Друза Антонию и их детей – двух сыновей и дочь. Так сложилось, что дольше всех у нее жил на тот момент двухлетний мальчик, будущий император Клавдий. Она его терпеть не могла. Ливия разговаривала с ним лишь в исключительных случаях, но не упускала случая сделать замечания либо в письменном виде, либо через третьих лиц. Причиной неприязни, по всей вероятности, было то, что мальчик заикался и слегка волочил ногу, а впоследствии всерьез увлекся историей. А члену императорского семейства не пристало иметь подобную внешность и проявлять интерес к интеллектуальным занятиям.

Когда во 2 г. до н.э. император приговорил свою единственную дочь Юлию к ссылке на маленький островок Пандатерию, ее бывший муж Тиберий, сам пребывавший как бы в добровольном изгнании на острове Родос, попытался вступиться за нее и этим навлек на себя гнев Августа. С большим трудом Ливии удалось тогда выпросить у оскорбленного мужа для Тиберия хотя бы формальное назначение легатом – посланником императора.

Ее планы относительного будущего семьи рассыпались в прах. Друз был мертв, Тиберий – изгнанник, преемниками Августа должны были стать сыновья Юлии и Агриппы.

Но вот судьба – и только ли она? – вновь полностью изменила положение дел.

Во 2 г. н.э. в Марсилии, по дороге в Испанию, внезапно умирает девятнадцатилетний Луций Цезарь, а через два года на Востоке умирает и его старший брат Гай, которому только исполнилось 24 года. Их безвременный уход из жизни был настоящей трагедией для императора Августа, потерявшего таким образом двух своих любимых внуков. Последний оставшийся в живых внук, Агрип- па Постум (то есть родившийся после смерти отца), был еще слишком молод и к тому же отличался скорее физической силой, чем умом.

Стоит ли удивляться, что повсеместно, хотя и шепотом, именно Ливию начали обвинять в коварном убийстве двух молодых людей, стоявших на пути к трону ее сына Тиберия. А тот как раз во 2 г. н.э., то есть в год смерти Луция Цезаря, возвратился с Родоса в Рим.

Стареющему и все больше слабеющему Августу необходим был молодой соправитель и будущий наследник. Он долго колебался, кого выбрать: Тиберия, которого он не любил, или Германика, сына умершего более десяти лет назад Друза. Преимуществом Тиберия был его зрелый возраст (ему было уже за сорок), в пользу Германика склоняли память о его отце и популярность, которую он везде с легкостью приобретал. Решающую роль сыграло давление, которое оказывала Ливия, и Август выбрал Тиберия. В конце концов, был найден компромиссный вариант. В июне 4 г. н.э. Август усыновил Тиберия, а тот – Германика. Таким образом, осуществилась материнская мечта Ливии: ее родные сын и внук были фактически назначены наследниками верховной власти.

Однако у Августа остался еще один внук – Агриппа Постум, который был всего на три года младше Германика. Август в 4 г. н.э. также усыновил его, но ни на какие должности не назначил. Впрочем, похоже, что и сам он к должностям не стремился, с увлечением ловил рыбу и занимался спортом. На свою беду он оказался настолько неосторожен, что осмелился жаловаться на Ливию как на мачеху, а от деда, Августа, стал требовать возврата имущества, унаследованного от своего отца Агриппы. И получилось так, что в 6 г. н.э. усыновление было отменено, а молодого человека выслали из Рима в нынешний Сорренто. На следующий год его отправили еще дальше – на малюсенький островок Планазию у берегов Корсики. Никто не сомневался в том, что решающую роль в его судьбе сыграла Ливия, которая, как говорили, полностью распоряжалась постаревшим и теряющим силы императором. Хотя, возможно, Август однажды по секрету от Ливии навестил Агриппу на Планазии, они долго разговаривали, плакали и обнимались. Возможно. Во всяком случае, об этом ходили слухи.

Летом 14 г. Август покинул Рим и отправился на Капри и в Неаполь. В августе, совсем ослабев, он остановился в Кампании, в городке Нола. Ливия немедленно послала за Тиберием. Девятнадцатого августа император умер – спокойно и в полном сознании, без мучений. Он прожил 73 года. В последний момент он спросил собравшихся у его ложа, хорошо ли он сыграл комедию жизни, и пошутил, повторив слова, которые актеры говорят под конец пьесы: «А поскольку мы прекрасно сыграли, наградите нас аплодисментами и весело проводите!» Потом обернулся к Ливии и сказал ей: «Живи и помни о нашей супружеской жизни. Прощай».

Некоторые, правда, рассказывали, что все было совсем не так. Дом, в котором умирал император, Ливия приказала страже окружить плотным кольцом и продолжала посылать сообщения, что Август чувствует себя лучше, хотя его уже не было в живых. Сообщение о смерти Августа последовало лишь после того, как в Нолу прибыл Тиберий. А на Планазию тут же отплыл корабль с приказом казнить Агриппу Постума. Кто издал этот приказ? Говорили, что Тиберий был весьма удивлен, когда ему доложили, что приказ выполнен. А значит…

Тело умершего императора было с почестями перевезено в столицу. На заседании сената было прочитано его завещание, хранившееся у весталок. Своими главными наследниками Август сделал Тиберия, оставив ему две трети наследства, и Ливию, которой он оставил одну треть. Кроме этого, Ливия тут же была удочерена родом мужа и получила его имя, поэтому в дальнейшем она официально звалась Юлией Августой. Останки императора сожгли на Марсовом поле, а прах и кости Ливия собрала и поместила в склеп. Когда все остальные уже разошлись, она еще некоторое время оставалась с основными сенаторами.

17 сентября постановлением сената Август был причислен к числу богов, а Ливию сделали его жрицей. Она, в свою очередь, вознаградила миллионом сестерциев сенатора, который принес торжественную клятву в том, что своими глазами видел, как Август живым восходит в небо, как некогда это сделал Ромул.

Поначалу сенаторы как будто соревновались друг с другом, изобретая для Ливии все новые титулы и почести. Так, предлагали, чтобы месяц октябрь назвать Livius, а предшествующие ему – Tiberius и Augustus. Принято было только это последнее название, и во многих языках оно сохранилось до наших дней. Поток льстивых идей только усилился бы, если бы этому, в конце концов, не положил конец сам Тиберий. Он по-отцовски пожурил уважаемых сенаторов, заметив, что следует умерить пыл в раздавании почестей женщинам.