Александр Филиппов-Чехов - Александр фон Гумбольдт. Вестник Европы Страница 70

Памятник Гумбольдту перед Университетом Гумбольдтов в Берлине. Фотография 1959 г. к 100-летней годовщине смерти ученого

Резюмируя научную деятельность Гумбольдта по главным отмеченным выше вопросам, нельзя не заметить, что на первом периоде ее сказывается уже та среда, которая оказала такое благотворное влияние на развитие впечатлительного юноши. Многосторонность его деятельности, упорное преследование целей, себе поставленных, непрестанный труд были плодом не только прирожденных качеств Гумбольдта, но едва ли не в большей еще степени результатом счастливого общения его с личностями, выдававшимися над общим уровнем тогдашнего немецкого общества. Бог весть, было ли бы имя Гумбольдта известно не только потомству, но даже его современникам, если бы в юности своей он рос посреди впечатлений дворянской касты и придворных интересов, суживавших взгляды его сверстников, прельщенных легкими успехами и мишурным блеском легкой карьеры привилегированных классов. О существовании их упоминают разве родословные и кроме этих геральдических следов они не оставили после себя никаких, более достойных памяти. Что касается личных качеств, необходимых для преуспеяния на пути, пройденном Гумбольдтом, то мы видим, что способность восприятия, память и прилежание не были сначала в одинаковой степени отличительными его чертами. Первой он в юности вовсе не отличался и только впоследствии способность эта начинает в нем проявляться.

Памятью он одарен был, правда, счастливой, и она не раз оказывала ему неоцененные услуги при его исследованиях, подсказывая ему такие данные, которые будучи забыты не могли бы привести к тем счастливым сопоставлениям, сближениям и выводам, которые встречаются у Гумбольдта почти на каждом шагу. Но едва ли не более всего он обязан был своему неутомимому, настойчивому, не знавшему никаких препятствий труду. Громадная начитанность его видна с самых первых его произведений.

Упомянутым выше общением с учеными и специалистами по разным отраслям знания только и можно объяснить разносторонность деятельности Гумбольдта, которая обнимала самые разнообразные предметы. До его путешествия в Америку мы не замечаем даже, какой отрасли естествознания он отдает преимущество: почти всеми он занимался с одинаковой любовью. Только после этого путешествия становится очевидным, что они служили только подготовкой, средством для главной цели его деятельности – для физического землеведения, исследующего законы, по которым явления природы видоизменяются в разных местностях земного шара. Понятно, что для того, кто задался подобной задачей, знакомство с отдельными отраслями естествознания становится неотложной потребностью, как мы это и видим у Гумбольдта. Под конец жизни он еще расширил свою задачу: в «Космосе» видна первая грандиозная попытка уже не физического землеведения, а физического описания вселенной.

Не менее подготовки и предварительного труда было необходимо Гумбольдту для деятельности на другом поприще, историческом. Он имел в виду не политическую историю, а историю географии. Для успешного занятия подобным предметом необходимо знание филологии, физики, астрономии, географии. Без первой не было бы возможности понимать источники; без остальных нельзя было бы приступить к объяснению самого предмета.

Несмотря на громадные и неоспоримые заслуги Гумбольдта в разных отраслях естествоведения, нашлись однако личности, старавшиеся умалить их, утверждая, что человечество не обязано ему ни одним великим открытием. Известно, что открытия в области естественных наук бывают троякого рода: во-первых, можно открыть совершенно неизвестное явление, как, напр., открытие Гальвани при опытах над лягушками, преобразовавшее совершенно учение об электричестве; во-вторых, можно открыть законы, которым подчиняются известные явления, как это видим в открытиях Коперника и Кеплера; и наконец, в-третьих, можно открыть силу, обусловливающую известный ряд явлений. К этого рода открытиям относится открытие Ньютоном законов тяготения, объяснивших причину, почему светила небесные движутся именно так, как объяснили упомянутые выше великие предтечи его. Если взвешивать важность открытия по последствиям, из него вытекающим, то, конечно, Гумбольдт не может предъявить такого, которое могло бы равняться приведенным выше в пример. Но за всем тем он сделал, как мы видели выше, множество значительных открытий, получающих еще большую важность, если мы примем в соображение их практические последствия, хотя и добытые при посредстве многочисленных сотрудников, которым путь и цель были, однако, указаны неутомимым в исследованиях Гумбольдтом, вполне заслуживающим название полигистора в самом лучшем значении этого термина.

H. Klencke. Alexander von Humboldt. Ein biographisches Denkmal. Leipzig, Otto Spamer, 1852.

O. Ule. Alexander von Humboldt. Biographie für alle Völker der Erde. Berlin, R. Lesser, 1869.

W. Wittwer. Alexander von Humboldt. Sein wissenschaftliches Leben und Wirken, den Freunden der Naturwissenschaften. Leipzig, T. O. Weigel, 1860.

H. W. Dove. Gedächtnisrede auf Alexander von Humboldt gehalten in der öffentlichen Sitzung der Königlichen Preußischen Akademie der Wissenschaften zu Berlin am 1. Juli, dem Leibniztage des Jahres 1869. Berlin, Dümmler, 1869.

A. Bastian. Festrede bei der von den naturwissenschaftlichen Vereinen Berlins veranstalteten Humboldt-Feier gesprochen am Säkurlatage, den 14. September 1869. Berlin, Wiegandt amp; Hempel, 1869.

Im Ural und Altai. Briefwechsel zwischen Alexander von Humboldt und Graf von Cancrin aus den Jahren 1827-1832. Leipzig, Brockhaus, 1869.

Приложения

О новыхъ путешественникахъ.

Письмо изъ Берлина. (1802. № 11.)

Любовь ко славѣ Германиiи и любопытство заставляютъ нас слѣдовать мыслями за тѣми соотечественникам, которые рѣшились на опасности и скуку дальнихъ путешествiй, чтобы распространить кругъ человѣческихъ знанiй. Между ими всѣхъ болѣе отличается Господинъ Гумбольтъ, который, будучи весьма небогатъ, но имѣя рѣдкiя знанiя, пламенную ревность къ Наукамъ и непоколебимое мужество, вздумалъ безъ всякаго вспоможенiя отъ правительства объѣхать шаръ земной, чтобы собрать новыя свѣдѣнiя о Природѣ и людяхъ, о теорiи земли, Астрономiи, географическихъ положенiяхъ, животныхъ, растѣнияхъ и камняхъ. Видѣвъ большую часть пустынь южной Америки, онъ отправился теперь сухимъ путемъ въ Перу, съ намѣренiемъ возвратиться въ Европу черезъ Восточную Индiю. Новѣйшiя письма его получены изъ Карѳагены. Онъ едва могъ доѣхать до сего города, бывъ окруженъ разными опасностями. На берегахъ Рiо-Сину угрожали ему смертiю безчисленные крокодилы и Дарикскiе Индѣйцы, которые отличаются отъ Караибовъ, ихъ соседовъ, малымъ ростомъ своимъ, толщиною и силою. Потомъ страшная буря едва не опрокинула его лодки. Приставъ к Гигантскому Мысу, и такимъ образомъ едва успѣвъ спастись отъ смерти, Г. Гумбольтъ спѣшилъ наблюдать полное затмѣнiе луны; но бѣглые Негры, вооруженные кинжалами, бросились на любопытнаго Астронома, который съ великимъ трудомъ могъ уйти отъ ихъ свирѣпства и добѣжать до лодки. Это случилось въ Вербное Воскресенье, самый тотъ день, въ который онъ за годъ передъ тѣмъ избавился отъ смерти на Оренокѣ, гдѣ хищные крокодилы едва не схватили его. ‹…›