Элис Токлас - Моя жизнь с Гертрудой Стайн Страница 72

Полет сюда был замечательным — 1 час 40 минут, вторым классом, 50 долларов туда и обратно. Джон Браун договорился с посольской машиной отвезти нас в парижский аэропорт, а его друг вызвался привезти нас [в монастырь] по Аппиевой дороге!

Карлу и Фане Ван Вехтен.

21 октября 1960 г.

монастырь Пресвятой Крови, Рим.

С замечательной годовщиной, мои дорогие — сегодня 46 лет, как вы женаты. Молю бога, чтобы он сохранил глаза Фани и она не испытывала боли. Я, видите, помогаю своим старым и усталым глазам тем, что пишу большими буквами.

Только что вернулась с ленча, устроенного в мою честь семейством Уильяма Пеппера — они, похоже, не родственники ваших Пепперов. Арнольд Уайссбергер послал им рекомендательное письмо. Она написала четыре поваренные книги — серьезный кулинар — рисует и увешана чересчур большим количеством очень изящных золотых украшений. Он мне очень нравится — менеджер журнала «Ньюсуик» для Средиземноморья. У них отличный дом в предместье. Меня пригласили люди, с которыми я несколько лет тому назад познакомилась в Париже — приятные южане — Джон и Вирджиния Бекер. Они заехали за мной в машине Принцессы Каэтани! За столом было еще четыре человека, имена которых я не запомнила — оживленная беседа. Я встречусь с ними — с Пепперами — опять. Когда Арнольд писал рекомендательное письмо, то в конце приписал: Эжен Берман ныне обитает в Риме. Думаю, ему надо сообщить, что вы здесь. Я ответила: пожалуйста, не надо.

В 1929 Малышка увидела на выставке молодых художников работы Жени и купила две — классические пейзажи, римская архитектура. Он принес их на улицу Флерюс. Мы как раз через день-два собирались в Билиньин. Женя сказал, что хотел бы нарисовать его. Малышка пригласила его приехать и вскоре после того, как мы туда приехали, появился и он.

Наша парижская служанка не захотела отправиться с нами в сельскую местность, и я наняла симпатичную толковую девушку, которая проработала один год в отеле в Белле еще до того, как мы нашли Билиньин. Она была красивой, цвет волос, глаз и кожи — восхитительны. Одним вечером Малышка захотела попросить Терезу что-то принести и позвонила ей. Она не ответила. Малышка позвонила еще несколько раз, никакого ответа. Малышка спустилась в холл и постучала в дверь Терезе — нет ответа. Малышка отворила дверь, Терезы нет — кровать нетронута. Малышка услышала голоса, доносившиеся из комнаты Жени. Ни малейшего представления, что произошло. Ни Малышка, ни я не верили, что Тереза была с ним в постели. Она происходила из семьи благонравных женщин.

После того, как он уехал, Тереза сказала: «Le jeune peintre est tres Russe»[194].

С благодарностью, преданная,

Принцессе Дилкуше де Роган, Лондон[195].

21 ноября 1960 г.

монастырь Пресвятой Крови, Рим.

В течение нескольких дней я пробовала рассказать тебе, что приключилось со мной — чем больше происходит, тем меньше остается времени для рассказа.

Ксавьер [Фуркад] взял меня в прошлую субботу на встречу с Папой. Это было исключительно важно и трогательно. Вдоль стен большой комнаты было два ряда стульев, мы сидели в первом, рядом с местом, откуда Папа вышел. Расстояние пять шагов к трону были выложены блестящим красным ковром. Его Святейшество невелик ростом. Движения точны

— понятны. Голос выдает крестьянское происхождение. Говорил на итальянском, благословение естественно на латинском. С ним были четыре монсеньора в своих алых шапочках, которые отвечали по-английски, по-французски, по-немецки и по-испански. Когда все закончилось, я почувствовала себя ослабевшей.

Сын [Ивлина?] Во похож на отца — глубоко недолюбливаю обоих. Спасибо, что позволила мне прочесть письмо Луиз и узнать, что она вернулась из своих путешествий весьма посвежевшей и отдохнувшей. Жаль, что ей приходится расставаться с квартирой в Челси. Если бы у меня появилось желание и деньги содержать дом в Билиньин и квартиру на улице Кристин, французские законы не позволили бы мне это сделать — только один дом. От Пикассо потребовали отказаться от квартиры на улице ля Бети, а ведь он обладает большим влиянием в политических кругах.

Замечание, что мой почерк стал более четким — это результат прилагаемых мною болезненных усилий. Мне требуется 40 минут чтобы написать одну из таких страниц при ярком свете лампы и на расстоянии не более одного фута от глаз — это самый малый шрифт, который я могу прочесть.

С нежными мыслями, дорогая Дилкуша — благословение и любовь от

Вирджиния Напик, Торонто.

12 января 1961 г.

монастырь Пресвятой Крови, Рим.

Так приятно было получить от тебя письмо, но из-за слабого зрения должна попросить тебя в будущем писать черным на белой бумаге — иначе требуется много усилий — ничего не поделаешь, старость.

Вчера Дама Джуди Андерсон и ее племянница по пути в Монако, где их ожидают в гости Принц и его американская принцесса [Грейс Келли], провели день со мной. Джуди привезла мне пакет с маракуйей, которые собрала в своем саду за два дня до отъезда. Они отвезли меня обратно на такси до самых ворот монастыря, очень расчувствовались на прощанье, поцеловали семь раз и естественно забыли отдать пакет. Уезжая в Монако, она оставила пакет в отеле, попросив их доставить мне. Доставят ли? Если ты не пробовала этот фрукт, то должна попробовать — Хедьярд до последней войны делал из него сироп, из которого приготовляли удивительно вкусное мороженое. Что представляют из себя гавайские орехи, которые рекламирует «Нью Йоркер»?

Пока мы продолжаем кушать, поваренную книгу переводят на итальянский язык, выплатили аванс в двести долларов, что очень кстати, поскольку позволяет покрыть задолженность ресторанам за ленчи со многими гостями. Знаешь ли ты такой ресторан Alfredo a la Scofa с золотой вилкой и ложкой, которые подарила Мэри Пикфорд предыдущему поколению. Дважды я давала им — trop d’honneur[196] — но их толщенная куриная грудка в соусе из сливок — non pareil[197].

Ты просила меня не докуривать окурки, и я не курю.